Твою мать, вспотел, как в сауне. Пот льется из под кепки и заливается в глаза.
Ага, луч фонарика скользнул по перилам, ведущим от моей площадки наверх. Тяжело дыша, слуга закона продвигается вперед. Отсюда не видно, он настолько напряжен или просто любитель пожрать лишнего?
Момент истины. Я затаил дыхание. Он уже почти здесь. И…просто пошел выше, бегло подсвечивая себе фонарем. Еще 3 этажа и он наткнется на труп.
Хотелось выдохнуть, но я не мог.
~ «Максик, спокойно, ня. Я с тобой. Потерпи еще чуть-чуть, ради нас, любимый».
Я закрыл глаза. Мы с Кристиной в обнимку, за засранным мусоропроводом…
Я тяжело моргнул и смахнул слезу. Со всей этой чертовщиной я почти забыл, ради чего это все.
Я сбился со времени, поэтому, когда «тяжелодышащий» прошел пролет, ведущий наверх, я ломанулся вниз.
Нет, все-таки спасибо уродам, что не скинулись на домофон. Так я смогу выйти без палевного пиликанья.
Тихонько приоткрыв дверь, я выглянул наружу. Насколько могу судить, менты припарковались не совсем удачно, входную дверь не видно.
Тем не менее, я выполз на пузе и быстро-быстро дополз до ближайшей припаркованной машины, раздирая свои тонкие джинсы о неровный асфальт.
Немного отдышавшись, я оглядел местность. Над подъездной дверью висит лампочка, поэтому как зря я здесь не пройду, машины припаркованы не настолько плотно.
Я лег на спину и тщательно прицелился из пистолета в лампу. Ведь может она внезапно перегореть? Тихий щелчок и чертов светильник погас в обиженном хлопке.
В ночной тишине где-то залаяла собака. Я перебежал до соседних машин. Мельком глянув на авто полиции, я увидел, что слуга закона…нет, не всполошился, он просто играет на телефоне!
Спасибо, что моя полиция меня бережет.
Я быстренько протер пивную бутылку платочком, аккуратно поставил ее на асфальт и побежал прочь в низком присяде.
Свободно вздохнул я только в соседнем дворе. Все тело ломит, хочется спать, за что это все?
Моя работа практически на другом конце города. Автобусы сейчас уже не поймать.
Я пошел к месту, где обычно останавливаются бомбилы.
К счастью, на прикормленном месте стояла одна старая рухлядь, распространяя в округе задушевные песни о тюремной романтике.
Даже учитывая последние события, я вряд ли проникнусь этим репертуаром.
Поправив маску, я постучался в стекло.
Казалось, что дедок, сидящий за рулем, не очень удивился, увидев меня, стоящего в маске, грязного с кровоподтеками на коленях. Хотя было довольно темно, может он и не обратил внимание.
Я назвал улицу за 2 остановки до моей работы. Сумма выходила в 3 раза выше, чем была у меня на руках.