— А давай! — я позволила себе расслабиться. — Отметим возвращение как следует!
* * *
Мы сидели на ковре в центре комнаты и пили вино, наслаждаясь терпким вкусом божественного нектара с Бетельгейзе. Всё же иметь группу А — привилегия та ещё. Доступ в лучшие магазины, возможность покупать самые разнообразные деликатесы, чем я воспользовалась, чтобы побаловать себя и Мари. Мы поедали старую добрую пиццу, которую нам привезли по первому требованию с лучшей пиццерии города, пробовали сыры Фомальгаута и тропические фрукты Шахривара и радовались встрече. И ничего, что вместо хрустальных фужеров стаканы, а из удобств несколько подушек, раскиданных на полу. Главное, мы вместе, как в старые добрые времена до этого треклятого теста.
— Не, ну каков Эмилька… — Мари начала допрос, зная, что алкоголь — лучшее средство для развязывания любых языков.
— Может не будем об этом? — поморщилась я. Ещё не хватало обсуждать прошлое. — Лучше ты расскажи, нашла себе кого?
— Сотню! — довольно отпила глоток вина Мари. — Табунами вокруг бегают, все на группу смотрят, — хихикнула, заметив мой заинтересованный взгляд, — но… штабелями не падают. Никто не хочет продешевить — вдруг сменила милость на гнев Синица и насупилась. — Противно.
— И никто не ухаживает?
— Да есть одна немочь бледная… Не в моём вкусе. Такого сначала откормить придётся, прежде чем отношения начинать, — притворно вздохнула Мари и мечтательно закатила глаза. — То ли дело, Егор…
— Найдёшь себе лучше, — мне хотелось её поддержать.
— Знаю, — самоуверенно поддержала меня Мари. — А ты родителям сообщила, что с тобой всё хорошо?
— Да, — кивнула я. — Позвонила из парикмахерской пока тебя ждала. Сказала, что восстанавливаюсь, пообещала приехать к ним.
— Это хорошо, а то мама твоя звонила недавно, интересовалась новостями.
— Они переживали сильно, — я вздохнула, представляя, что им пришлось пережить.
— Сильно, — Мари смотрела мне в глаза. — Они любят тебя. Очень.
— А я люблю тебя, Мари, — засмеялась я и вытянула руку, предлагая выпить на брудершафт.
Мы почти приговорили вторую бутылку красного полусладкого, когда разговор перетёк в более настойчивую форму. Случившееся за день не могло оставить равнодушной Синицу, и морально я готовилась к вопросам, которые должны были начаться рано или поздно.
— Женька, откуда у тебя деньги? — в лоб спросила Мари.
— Ухажёр подарил, — отпила глоток напитка, представляя перед собой лицо Фациеса. Интересно, называл ли его кто-нибудь так, и улыбнулась. Впрочем другого определения найти не получалось. То ли алкоголь виноват, то ли слово «любовник» для меня выглядело в этот момент как то… пошловато. Не жених, не муж, не парень… У-ха-жёр.