Беттина была на вершине счастья и в своей стихии. Она любила обоих детей до безумия и без труда совмещала их воспитание со службой в качестве школьной секретарши, в то время как Марайке почти не бывала дома и работала по двенадцать часов в день. Три года назад вся семья переехала в Берлин. Карстен Швирс, возглавлявший комиссию Нойкелльна по расследованию убийств, взял Марайке к себе в команду. Нельзя сказать, чтобы новые коллеги очень уж любили ее, но тем не менее уважали, потому что было ясно, что она заменит Карстена, который в следующем году собирался на пенсию.
Карстен и Марайке, кроме сугубо коллегиальных отношений, стали друзьями, но им так и не удалось раскрыть свое самое большое дело, когда неизвестный убил в Берлине-Нойкелльне, в Ханенмооре возле Брауншвейга и на острове Силт трех маленьких мальчиков и после смерти удалил у них верхние глазные зубы.
Пятнадцать лет назад серия убийств детей внезапно прекратилась. Карстен и Марайке считали, что преступник либо погиб, либо был арестован за какие-то другие дела, либо сбежал за границу, но тяжким грузом у них на душе лежало то, что они вынуждены были закрыть это дело, так и не найдя убийцу…
На столе валялась потрепанная книжка Яна «Айвенго, Черный рыцарь», которую он как раз читал, справочник по пресноводным рыбам, поскольку он страстно мечтал завести аквариум, части авторучки и безнадежно зачитанный учебник математики, который как минимум три раза за два года подвергался экзекуции в детских руках. Марайке отодвинула все это к хлебной корзинке и села.
Ян был ребенком, который не создавал никаких проблем. В школе он получал очень хорошие оценки, причем ему даже не приходилось прикладывать к этому особых усилий. Он был не особенно аккуратным, зато спортивным, веселым и обожал своих обеих матерей, Беттину и Марайке.
Эдда же, наоборот, пребывала в стадии полового созревания и с грехом пополам продиралась через дебри школьной науки, поскольку ее намного больше интересовал пирсинг в пупке, который она сделала тайком, чем катастрофические оценки по английскому языку. Эдда постоянно чувствовала себя обиженной, была капризной, как королева-мать, принципиально всем недовольной, и ей всё и все действовали на нервы, кроме подружек.
Марайке включила маленький телевизор, стоявший на кухонном шкафу, помешала суп и защелкала по программам. Беттина ненавидела, если кто-то за едой смотрел телевизор, — не хотела быть виноватой в оболванивании детей, как она говорила. Марайке захотелось посмотреть что-нибудь. Просто в кухне было слишком тихо.