— Я вернулась! — крикнула Эдда из коридора.
— Прекрасно! И даже вовремя! — крикнула Марайке в ответ и попыталась не прозевать ни одной фразы из репортажа.
Эдда рывком распахнула дверь кухни:
— Ты смотришь телевизор? — с нажимом произнесла она. — И к тому же за едой? Ты хочешь отупеть?
— Эдда, тише, пожалуйста, я хочу кое-что послушать…
Эдда сделала обиженное лицо:
— Не успела я прийти домой, как ты тут же начинаешь придираться. Я могу уйти, если тебе так лучше.
Марайке закатила глаза и вздохнула. Затем снова сконцентрировала внимание на телевизоре, но после короткого заключительного слова начальника карабинеров Альбано Лоренцо репортаж закончился. Полицейский высказал озабоченность тем, что Тоскана может постепенно скатиться к уголовной преступности. Тоскана, где молодые люди уважали родителей, где раньше никогда не было преступлений, где можно было спокойно отпускать детей играть в лесу и где можно было оставлять мешок с деньгами на улице — он и на следующий день будет там же.
Марайке выключила телевизор и зажгла сигарету.
«Я и не знала, что в Италии бывают светловолосые дети, — подумала она. — А если преступник смылся из Германии и переселился в Италию? Это возможно, и этим может объясняться то, почему так внезапно прекратилась серия убийств в Германии. В Италии дети тоже исчезли с интервалом раз в три года. Черт, я уже везде вижу этого проклятого убийцу! Но такое ведь может быть. Масса людей выехала из Германии на юг. Почему бы и не наш убийца?»
Она принесла телефон из коридора и позвонила Карстену Швирсу.
— Карстен, — сказала она, — ты сейчас не смотрел репортаж по второму каналу?
Карстен не смотрел, и она описала ему все случившееся так подробно, как только смогла. Она высказала свое предположение и спросила, не установить ли ей контакт с коллегами в Тоскане.
— Я тебя прошу… — сказал Швирс. — Я действительно прошу тебя, Марайке.
Она слишком хорошо знала этот тон. Так неуклюже он выражался всегда, когда считал, что она зарывается.
— У нашего убийцы есть причуда. Он всегда выставлял свои жертвы на сцену. Чтобы нам было приятнее на месте преступления. — Теперь в его голосе чувствовался сарказм, но Марайке ничего не сказала. — Это сработало великолепно. Мы, несмотря на столь рискованные шутки, так и не вышли на его след. Зачем же сейчас ему в итальянской пампе прилагать усилия, чтобы спрятать трупы? Ты же знаешь, это самая большая проблема.
— Знаю, — ответила она глухим голосом.
— И как тут в почерке убийцы найти схожесть или даже совпадение, я не совсем понимаю.
— Просто у меня такое чувство, Карстен. Размытое внутреннее чутье.