Была половина десятого утра, когда она услышала на улице шум двигателя машины. Она только что приняла душ, волосы ее были еще мокрыми, а одета она была в старые джинсы и легкую цветастую блузку. Анна затаила дыхание и замерла, надеясь, что ей это послышалось.
Но когда шум мотора стал приближаться, у нее горло перехватило от страха. «Кто-то едет, — подумала она. — Только не надо делать глупостей, все нормально. Может, кто-то выехал на прогулку или влюбленная парочка ищет место для пикника. Если у меня при каждом шуме двигателя будет начинаться паника, то нужно возвращаться в Германию или лечиться. А может, кто-то заблудился. Может, кто-то едет ко мне в гости или кто-то что-то хочет мне сказать. В конце концов, сюда же невозможно дозвониться».
И вообще, не было ничего необычного в том, что по лесным дорогам ездят машины. Никого это не смущало. И только здесь, в Валле Коронате, это казалось чем-то угрожающим.
— Привет, Анна! — сказал Кай, выбираясь из черного джипа. — Надеюсь, я приехал не слишком рано и не очень помешал тебе. Ты уже целую вечность сидишь одна в этой богом забытой долине и не даешь о себе знать. Я разволновался. Да и заскучал по тебе.
Он глубоко вздохнул и очаровательно улыбнулся.
— Не вечность, а неделю! Но она действительно показалась мне вечностью. Ты прав.
— Прекрасно выглядишь! Одиночество идет тебе на пользу.
Он расцеловал ее в обе щеки.
— Спасибо за цветы. — Анна не верила ни одному его слову, наоборот, чувствовала себя ужасно некрасивой в застиранных джинсах и с мокрыми волосами. — Если ты сваришь кофе, то я быстро буду готова.
Они вошли в дом, и Анна поднялась по узкой лестнице в спальню.
Кай осмотрелся в кухне. Она была прекрасно обставлена. Анна поменяла лишь кое-какие мелочи, но ему показалось, что здесь стало намного лучше, чем раньше. Наверное, причина была в том, что сейчас в кухне горел свет, а у Энрико всегда было темно.
Там, где над кухонным уголком была фотография Карлы, сейчас висела фотография Феликса. Решительно выпятив нижнюю губу, он стоял в плавках на пляже, радостно улыбался и гордо напрягал мышцы на худеньких руках. Фотография была сделана во время их последнего отпуска в Греции, за девять месяцев до исчезновения мальчика.
Фотография привлекла внимание Кая. Она излучала так много любви к жизни, мужества и решительности, что Кай мог легко себе представить, каким нежным и веселым ребенком был Феликс. Он неоднократно ломал голову над тем, как помочь Анне в ее безнадежных поисках, но ему в голову ничего не приходило. Прошло слишком много времени.