У Анны от страха перехватило дыхание. Перед нею стояла женщина неопределенного возраста. Ее густые светлые волосы дико торчали на голове, из-за чего худое лицо казалось еще худее и было почти прозрачным. Она была босиком, и на ней был тот самый халат Кая, который она сама одевала во время своего первого визита к Каю.
«Львица, — подумала Анна, — белая львица, которой я ни за что не уступлю поле боя».
— Buonasera, — сказала Анна с преувеличенной вежливостью. — Kai с’е?[61]
Она не стала ждать ответа, а просто проскользнула мимо женщины в коридор.
— Аллора, — сказала Аллора и закрыла за Анной дверь.
Анна пару раз крикнула «Кай!», открыла ванную, спальню и гостиную, но нигде никого не было. Ни малейших следов Кая. Потом она зашла в кухню.
На столе стояла большая миска с мюсли. Очевидно, Аллора как раз завтракала. Варенье, молоко, графин с водой, стаканы, куча немытых вилок и ножей, кулек с сухими бобами и жевательная резинка в беспорядке стояли и лежали вокруг.
— Что здесь происходит, черт возьми? — резко спросила Анна. — Где Кай и кто вы такая?
— Аллора, — ответила Аллора и осклабилась. Анна заметила, что у нее рана на лбу. Аллора стояла, небрежно опираясь на раковину, и с наслаждением отдирала свежий струп от раны, пока оттуда не появилась кровь, медленно растекающаяся по лицу.
Анну затошнило — настолько противен ей был вид Аллоры.
Чтобы убрать продукты подальше от мойки, Анна непроизвольно сделала шаг в направлении Аллоры, и та истолковала это как нападение. Она прыгнула вперед и быстро, так, что Анна не успела ничего понять, укусила ее в руку.
Анна застонала, а Аллора начала визжать и запрыгнула на стол, опрокинув миску с мюсли и молоком и переступая босыми ногами в варенье. Не переставая визжать, она злобно смотрела на Анну, готовая в любой момент прыгнуть на нее со стола.
Анна, защищаясь, подняла руки.
— Прекрати! — закричала она. — Прекрати это, я всего лишь хочу поговорить с тобой!
Но Аллора не прекращала орать и бушевала дальше.
Анна выскочила из квартиры. Даже на улице она слышала, как кричала эта идиотка, и ее крики были похожи на рев раненого зверя.