— Это Андрей! — встрепенулась Наташа. — Ой, Лен, скажи, что я болею, — прошептала она. — Голова прямо раскалывается… — и быстро улеглась на конку, натянув тут же смоченное полотенце на лоб. Заговорщически подмигнув, та кивнула и направилась открывать дверь, которая сотрясалась от нетерпеливого стука. На пороге показался высокий русоволосый молодой человек, который по-свойски шагнул в комнату.
— Привет юным студенткам! — прогремел он. — Что, Леночка, опять букет получила? Эх ты, водишь за нос своих поклонников.!
— Тише, ты, Наташа совсем расхворалась! То ли не видишь?
— Вай-вай-вай… — Андрей сочувственно покачал головой, невольно переходя на шепот. — И чего это ты разболелась, на праздник-то глядючи?
Он подошел к койке и, чмокнув девушку в щеку, присел рядом:
— Да, вид у тебя, Наталья, неважный…
— Простыла, наверное, — как бы оправдываясь, произнесла девушка, — погода такая — сам видишь.
— Вижу — вон снег пошел, самая настоящая метель.
— Снег? — удивленно переспросила Лена и выглянула в окно. — Как странно… и красиво. Яблони цветут — и снег.
— Наверное, кто-то из вас, девушки, согрешил, а?
Наташа выдержала насмешливый, взгляд Андрея, но почувствовала, что начинает краснеть. Из неловкого положения ее выручила подруга:
— Да ты на себя посмотри сначала, сам-то каков?
— Кто же у нас безгрешен… — философски процедил молодой человек.
— Вот-вот, — наступала Елена, — у тебя-то давно, наверное, рыльце в пушку?
Андрею этот разговор, начатый им же, уже не нравился, и он поспешил поменять тему:
— Наташа, а может быть, завтра все же встретимся?
— Не знаю… — неуверенно произнесла та. — Боюсь, что совсем разболеюсь…
— А ты сходи в свой санаторий, возьми таблетки — быстрее поправишься, — посоветовал Андрей, казалось, без всякой задней мысли, рассматривая в это время букет, поставленный Еленой в вазу.
Сердце у Наташи екнуло, но она спокойно произнесла:
— Ничего, малина есть — вылечусь сама.
Видя, что разговор не клеится, и девушки, обычно беспечные и веселые, сегодня с трудом поддерживают беседу и больше отмалчиваются, Андрей засобирался:
— Ладно, мне пора. Завтра после обеда забегу. Пока!
Поцеловав Наташу, он сделал прощальный жест рукой и растворился за дверью. После его ухода Наташа долго лежала, потом встала, умылась, и, подсев к столу, приблизила к себе букет, вдыхая свежий аромат цветов. Она была задумчива и грустна, и Елена, видя это, не тревожила ее расспросами. Вечером, когда подруги, закончив подготовку к завтрашним занятиям, уже ложились спать, Наташа, как будто продолжая начатый накануне разговор, сказала: