Десантники на левом фланге расправлялись с врагом огромными мечами. Профессионалы действовали уверено: стоящие за ними велийцы лишь изредка допускались к бою, чтобы через несколько мгновений отдыха снова быть смененными опытными бойцами. Спотыкаясь о покойников, путаясь в раненых, воины наступали на сикарийцев, понемногу оттесняя неприятеля.
На правом фланге картина менее радужная — Рустаму пришлось довольствоваться неопытными бойцами. По краям фланга удалось сдержать продвижение врага, но середина изогнулась в сторону Велия, угрожая разрывом.
— Рустам просит помощи! — пробираясь через битву к Руслану, доложил молодой посыльный.
— Беги к Антипу, пусть идет на выручку.
Нырнув в стороны тыла, посыльный устремился к лесу. Расталкивая локтями бойцов, паренек добрался до конца воинства и забежал в чащу.
— Стоять! — раздалась команда и два меча оказались возле горла.
— Я от Руслана… к Антипу!
Через несколько секунд, показавшихся парню годом, вышли к огромным завалам валежника. Из-за стволов появились головы, и через мгновение весь засадный полк с интересом рассматривал гонца.
— Антип, к тебе!
— Что? — нервно спросил Анти-поэт, — К Рустаму? Правильно понимаю?
— Да, — скороговоркой произнес посыльный, — У Рустама возможен прорыв. Руслан согласен, что надо туда. Только, пожалуйста, поторопитесь!
— Подъем! — громогласно распорядился Антип, — Выходим немедленно. Идем прямо, к центру. Остановка на краю леса до следующей команды.
— Почему в центр? — на бегу спросил гонец, — Почему? Рустам же справа!
— Никто не знает дороги. Застрянем! Выйдет еще дольше.
— Давайте поторопимся?
— Отвали!
Засадники остановились на краю леса, пытаясь разобраться в происходящем. Видны были лишь спины бьющихся велийцев. Волна сражения колыхалась в разные стороны, то наплывая на них, то откатываясь к Сикарию. Каждая раз, отхлынув, оставляла на земле изрубленных, стонущих людей. Задние ряды войска еще не вступали в бой, но под ногами уже заметно множество человеческих «коробочек».
Из увиденного складывалась картина боя: центр по-прежнему бился ровной полосой; левый фланг ушел немного вперед; правый совсем ослаб, сильно изогнулся в сторону леса и готов был разорваться, выпустив противника в тыл.
— Антип, пожалуйста, побыстрей, — причитал курьер, — Что медлишь?
— Что-то тут не так, — размышлял Анти-поэт, — Не пойму… но, что-то не так!
— Сейчас прорвут фронт и перебьют наших, пока ты думаешь.
— Трое на деревья! — распорядился Антип, не обращая внимания на нытье, — Один докладывает о бое, двое о движении резервов.
Три казака взобрались на ели, попеременно выкрикивая происходящее. Посыльный в ужасе присел на землю, закрывая лицо руками — каждая минута промедления новый шаг к смерти. В запасном полку слышался ропот недовольства — картина боя слишком очевидна, чтобы не понять происходящего. Решение Антипа расценивали как нерешительность.