— Ты еще не адаптирован. Не умничай. У каждого поселения есть своя Площадь — место, где люди могут находиться все и сразу. Там есть харчевни, всякие административные и развлекательные здания. Все площади соединены между собой дорогами — это как в Олове, ходи себе свободно, броди от одной к другой.
— Пошли на Площадь! — вскочил на ноги Волна, желая действий и потех.
Люди, толпа, тусовка. Это было понятно Алексею куда больше, чем невнятные рассуждения о времени и пространстве, в которых сам гид разбирался гораздо меньше, чем пытался показать.
— Подожди ты, — засмеялся Макс, — Не все сразу. Медь не сельский клуб, а сложный, интересный Мир. Например, кого ты можешь встретить, знаешь? То-то же. Слушай, тут имеет место географическая привязка. На ближайшей Площади собираются люди, прибывшие с области, где сейчас Зеленоград и окрестности. На соседних — ближайшие районы. И так далее. Таких площадей — не счесть!
— А религии не важны? Кем я был… или считал себя?
— Все важно! Каждая деталь. Но это… не моя тема — тебе позже объяснят. Скажу лишь, что деяния твои первичны. За хорошее — хорошее, за плохое — плохое. Я лично формулирую основной принцип так: «Не будь козлом, и тебе это зачтется!». Если придерживался его при жизни…
— Как-то быдловато звучит, не находишь?
— Ага… Сказал парень в красном тренировочном костюме! — обиделся автор сентенции.
— Ну, типа того… Кстати, а мне теперь всегда в этом костюме ходить?
— А ты бы что хотел? Белую хламиду, арфу и на облачко? — расхохотался толстяк. — Шучу-шучу. В шкафах потом посмотри, может что и найдешь.
Алексей посмотрел на телевизор. Чудо техники не давало покоя с первой минуты. Зачем? Что показывает? «Рай-ТВ»? «Светские новости ада»? Гид ухмыльнулся и объяснил, что это средство связи — одностороннее общение с Оловянным Миром. Способ увидеть оставшихся там.
Многое проводит информацию: личные вещи, предметы обихода, но лучший способ «увидеть Олово» — фотографии и портреты; через них поступает четкий сигнал, напрямую связанный с человеком. Сам приемник выглядит по-разному: у кого-то это телевизор, у другого книга, кто-то смотрит через картину или даже камень. Информатор имеет привычный, удобный вид.
Волна смело нажал кнопку на медном пульте. Экран загорелся, проявилась неподвижная фигура. Через мгновение картинка ожила, и из колонок, сначала тихо, но все более разрастаясь, донеслись рыдания…
Знакомая комната в квартире Алексея. Старый шершавый ковер, диван и… мама! Грустная, внезапно постаревшая, но такая любимая. Знакомые руки бережно вытирают несуществующую пыль с фото сына; кусочек черного хлеба осторожно поправляется на стеклянной стопке; обожаемые, дорогие глаза, обрамленные паутиной морщин, изливают ручьи материнского горя.