Остальным с уловом повезло не меньше, стоянка напоминает небольшой рыбозавод. Язь, окунь, сиг – всего в изобилии. Солим, подвешиваем, чистим, разделываем, готовим коптильню. В этой оживленной суете всеобщая напряженность как будто рассеялась.
(Вечером того же дня).
Рано я обрадовался. Боб, похоже, не даст нам расслабиться. Ведет себя, как злобная подлая баба: что ни слово, то с подначкой или подковыркой. Гляжу на него, и не верю, что двадцать лет назад мы смотрели ему в рот, восхищались им, подражали ему. Он, как никто, умел насмешить и развеселить, поднять наш «боевой дух». За его шутки и неунывающий нрав мы прощали ему такие мелочи, как втихомолку слопанный запас сгущенки, двойные порции, которые он исхитрялся стянуть из общего котла, когда припасы подходили к концу, патологическую неспособность расстаться с заплесневелыми и подтухшими продуктами. От скольких неприятностей мы избавили бы себя, если бы поняли тогда, что как раз эти мелочи и есть его жлобская суть! Ангелина не вышла бы за эту свинью и не маялась бы теперь, пытаясь скрыть от Динки, что ее обожаемый папа – законченный мерзавец. Кирилл не пахал бы на процветание Боба, и не остался бы у разбитого корыта, когда его усилия увенчались успехом и банк встал на ноги. Стелла не вляпалась бы в эту проклятую любовь, Игорь не превратился бы в сиделку при ней. А я не сунулся бы в банк Боба за ипотекой и не нахлебался бы сполна унижения, когда потерял работу и пытался вымолить у Боба отсрочку по выплате кредита.
* * *
19.08.2010
Дымок от коптильни действует на меня успокаивающе. Да, в общем, я уже особо не волнуюсь. Это в первые дни (раз уж решила не врать – не ври!) руки иногда дрожали, сейчас – нет. Так что на вопрос Ангелины «Как ты?» я честно ответила – «Почти отлично». И мы продолжили чистить рыбу.
«Киска», брезгливо отшвыривая рыбьи кишки, морщила носик и трещала о СПА и фитнесе, особо упирая на средства для увядающей кожи и дряблых мышц. Кончилось тем, что мы с Ангелом разом фыркнули и начали неприлично ржать. Кисо обиделось и ушло купаться. Вернулась с пиявкой на ноге. Надеюсь, что её вопли распугали всю рыбу, и на сегодня с чисткой покончено.
* * *
20.08.2010
Я не понимаю, чего добивается Боб. Его поведение не лезет ни в какие рамки. Его намеки не просто злобны, а откровенно циничны. «Киска», вернувшись из похода за малиной, показушно рухнула на коврик с причитанием: «Все, я умираю!» «Надеюсь, не от любви, – хмыкнул Боб, глядя Стелле в глаза. – Попытка умереть от любви – нелепость самого дурного тона. Особенно неудачная». Игорь чуть не бросился на него, но взглянул на жену и удержался. Стелла усмехнулась и, как ни в чем ни бывало, продолжала помешивать уху. Представляю, чего ей это стоило! Следующими жертвами Боб избрал Кирилла и собственную жену. Не помню уже, к чему он завел речь о нахлебниках, всю жизнь питающихся остатками с барского стола. Кирилл усмешкой не ограничился. «Свинья на все смотрит с точки зрения пожрать, – заметил он философски. – Нет ничего зазорного в том, чтобы подобрать жемчуг, который она забраковала». После такой демонстрации самообладания было бы стыдно сорваться, когда Боб начал прохаживаться по поводу моей никчемности. Да, я всего лишь инженер, но, в отличие от него – профессионал, и в банкиры никогда не рвался.