– То есть двуличный как в словах, так и в делах, – кивнул Паганель. – Сможем ли мы спасти нашего друга?
– Может быть, если он все еще там. Я слышал о нем давно. С тех пор солнце дважды посылало лето в пампу.
– Талькав, вы говорили об одном пленнике. Разве не было других?
– Этого я не знаю…
Возможно, пленников с самого начала разлучили. Но гораздо важнее было другое: среди индейцев все еще ходили слухи о европейце, попавшем к ним в плен. Время, когда это случилось, место, куда доставили пленника, и даже упоминание о его мужестве – все это, без сомнения, относилось к капитану Гарри Гранту.
Отряд с новой энергией устремился на восток. Путь пролегал по глинистой равнине, отшлифованной ветрами: ни камня, ни россыпей гравия. Вода была лишь в небольших прудах, вырытых индейцами для водопоя скота. Изредка встречались заросли кустарников; среди них поднимались белые стволы рожковых деревьев, чьи плоды были наполнены освежающей мякотью.
День 26 октября выдался нелегким. Путешественники рассчитывали к вечеру добраться до Рио-Колорадо и с самого утра гнали коней, пока на горизонте не заблестели заводи одной из красивейших рек пампы.
Паганель первым делом сбросил одежду и погрузился в красноватые воды реки. Течение оказалось таким быстрым, что лошади не решались пуститься вплавь. К счастью, двигаясь вверх по течению, путешественники обнаружили подвесной мост, построенный индейцами из ветвей, скрепленных ремнями, и перебрались по нему на левый берег.
Следующие два дня прошли без приключений. На закате лошади остановились на берегу большого озера Лаукем, горькая вода которого содержит много минеральных солей. Ночь была бы спокойной, если бы не обезьяны сапажу и дикие собаки. Многочисленные животные устроили настоящий концерт, который долго не давал путникам уснуть.
Пампа раскинулась от тридцать четвертого до сорокового градуса южной широты. Слово «пампа» означает «низменность, поросшая травой». Роскошные луга, перемежающиеся рощицами акаций, придают западной части пампы неповторимый облик. Климат здесь не такой мягкий, как на побережье, и отличается суровой зимой и знойным летом. И сейчас, в октябре, погода стояла совершенно сухая и чрезвычайно жаркая.
На рассвете отряд снова выступил в путь. Лошади шли бодрым шагом среди высокой травы. Все реже и реже встречались водоемы. Талькав постоянно держался впереди, обследуя кустарники и распугивая чолинас – опасных змей, от укуса которых в течение часа погибает даже бык.
На ночлег отряд остановился у заброшенного ранчо – глинобитной хижины, обнесенной полусгнившим частоколом. В нескольких шагах от хижины была вырыта яма, в прошлом служившая очагом. Внутри жилища имелась скамья, покрытая бычьей шкурой, котелок, вертел и чайник для матэ – напитка из листьев одного из южноамериканских деревьев. Талькав приготовил несколько чашек этого чая, и путешественники с удовольствием запили им ужин.