– Увы, – мрачно проговорил географ, высвобождая ноги из стремян. – Мой конь пал в точности так, как и лошадь Малреди.
– Странно! – задумчиво проговорил Джон Манглс, переглянувшись с майором.
Лорд был озадачен. Лошадь здесь негде раздобыть; и если оба животных погибли от заразного заболевания, остальных ждет та же участь. Еще до наступления вечера предположение главы экспедиции об эпидемии подтвердилось: пала лошадь, принадлежавшая Уилсону, и один из быков. В распоряжении отряда оставалось всего лишь три быка и четыре лошади.
Так или иначе, но пришлось продолжить путь. Вечером, после перехода в десять миль, решено было сделать привал. Ночь прошла вполне благополучно.
Следующий день выдался погожим. Лошади и быки неплохо справлялись со своей работой, общее настроение улучшилось. Отряд преодолел больше пятнадцати миль по сильно изрезанной местности, и путешественники рассчитывали к вечеру разбить лагерь на берегах Сноуи, полноводной реки, впадающей на юге в Тихий океан. Вскоре фургон покатился по речной долине.
Спускались сумерки. За небольшим холмом дорога круто свернула в лес. Фургон уже достиг опушки в полумиле от реки, как вдруг покачнулся и провалился в зыбкую почву до самых осей.
– Осторожнее! – крикнул возница ехавшим позади всадникам. – Трясина!
Он стал подгонять быков криками и ударами заостренной палки, но животные не могли сдвинуть фургон с места.
– Ну что ж, – произнес Джон Манглс, – раз мы не можем двигаться дальше, придется разбить лагерь прямо здесь.
– Привал! – распорядился лорд Гленарван.
Ночь не принесла прохлады. Воздух казался густым; на горизонте полыхали зарницы далекой грозы.
Айртону не без труда удалось выпрячь быков и вывести их из трясины. Он привязал их на поляне вместе с лошадьми и задал животным корму. После скромного ужина леди Элен и Мэри Грант, пожелав спутникам спокойной ночи, расположились в фургоне, а мужчины улеглись кто в палатке, а кто и прямо на густой траве.
Постепенно все уснули. Тем временем небо заволакивали тучи. Воздух был совершенно неподвижен. Ночную тишину лишь изредка нарушали заунывные крики какой-то птицы. Около одиннадцати вечера майор неожиданно проснулся. Оглядевшись, он с удивлением заметил какой-то смутный свет, мерцающий в гуще леса. Макнабс вскочил и направился в чащу, но каково же было его удивление, когда он обнаружил, что источником бледно-голубого сияния было свечение огромного поля фосфоресцирующих грибов. Свет был таким сильным, что можно было различить каждую травинку.
Внезапно Макнабс остановился как вкопанный – у опушки двигались тени. Он мгновенно залег за кустом и отчетливо различил фигуры совершенно незнакомых людей. Майор прополз несколько футов и исчез среди высоких трав.