Как в Забайкалье немногим счастливцам удается убить весною изюбра, так на Алтае не всем рыбакам выпадает счастье найти стерляжий станок. Иной с утра до вечера бьется всю осень и часть зимы на реке, изъездит десятки и сотни верст, набьет пропасть пробных прорубей и все-таки не наткнется на станок. Вот почему многие рыбаки заранее составляют артели и ищут уже вместе, на общий пай, разъезжаясь в разные стороны. Такая коммуна — одна из лучших мер в среде рыбаков; тут знание и счастье уже не одного человека и бояться друг друга не приходится; а работа скорее при удачной находке, тем более потому, что одному рыбаку невозможно работать на хорошем станке: тут не хватит ни силы, ни энергии, и не вынесет самый здоровый организм, уже потому, что надо работать и караулить. Поэтому одиночки всегда трудятся или целым семейством, если оно есть, или нанимают работников.
Лишь только найден станок, рыбаки немедленно приступают к работе, и тут вся суть в том, чтоб начать ее с «хвоста». Для этого осторожно бьют проруби, и большей частью в шахматном порядке, на том месте, где определился «хвост» станка, и рыбаки начинают, благословясь, работать каракшами. Они тихо спускают их в проруби и, подергивая кверху, выводят зубчатый инструмент наружу. Стерляди, попавшиеся на зубья, ловко снимаются умелой рукой и выбрасываются на лед. Их тут же подбирают бабы и мальчишки, макают в снег и кладут в кучи или прямо на воза. Таким образом станок выбирается от хвоста к голове, так что стерлядь попадает на каракши все крупнее и крупнее. Тут торопиться не следует, надо выбирать рыбу дочиста, чтоб она не оставалась сзади, иначе можно распугать всю нижнюю половину станка, которая и без того от появившейся в большом количестве крови уходит безвозвратно.
Трудно поверить, какой плотной массой собираются иногда стерляди в станках; нередко случается так, что опускаемая каракша останавливается на рыбе, а выдернутая кверху выносит по две и по три штуки за раз. Вот почему проруби надо делать просторнее, особенно на голове станка, чтобы не сдергивать о края поддетую на крючки крупную рыбу. Конечно, нужна и своего рода практика, чтобы умеючи подсекать каракшей и еще более умеючи выводить ее на поверхность из проруби, иначе рыба срывается, уходит и пугает остальную.
Большой станок, даже и при дружно работающей артели, выбирается иногда по несколько дней сряду. Тут немало работают и женщины, и подростки — эти будущие рыбаки. На льду нередко ставятся шалаши, где складывается «абда» или «лопать», то есть одежда и запас харчей. Тут же разводится костер, ставятся самовары, греются чайники, варится в котелках и чугунках уха. Это настоящий рыбачий праздник, где работают до устали, пьют и едят до отвалу. Здесь немало труда и лошадям: на них то и дело везут нагруженные рыбой воза и обратно — запас сена и овса, а если работа идет удачливо, то почему же не привезти и водочки, этого целительного бальзама для русского человека, да еще на морозе!.. Словом, тут труд и праздник в полном разгаре, а на лицах сияющая радость, выражающаяся каламбурами и остротами чисто русского простонародного происхождения.