Однажды плыл я весной с барнаульским исправником по разлившейся Оби в небольшой лодке, нанятой нами в деревне Гоньбе. Разговаривая с хозяином лодки и нашим чичероне по дупелиным местам, исправник спросил его, не знает ли он у кого-нибудь продажной хорошей лодки?
— А тебе, ваше высокоблагородие, в каку меру надобно лодку? — спросил его наш ментор, пожилой уже крестьянин.
— Да аршин девяти или десяти, дедушка, будет достаточно.
— А вот у меня, барин, как раз такая и есть, совсем новенькая, только ноне изладил.
— Хорошая?
— Одно слово — лодка, куды хошь плыви, не захулишь.
— А ты что же возьмешь за нее, дедушка?
— Да рублев пятнадцать надо бы взять, ваше высокоблагородие! Уж шибко хороша удалась, — и развод, значит, широкой, небось, не вывернешься, коли обнабоишь, как должно.
— Ну хорошо, старик! Я тебе верю, оставь лодку за мной.
— Да она, барин, недалеко отсюда, на берегу, можно заехать. Поглядишь своим глазом, дак лучше дело-то будет.
— Вот и прекрасно, заверни к лодке.
— Слушаю, барин, слушаю. Пошто не заехать, ведь недалеко.
Проплыв еще несколько сот сажен, старик поворотил к берегу, зачалился веревкой за куст и торопливо полез на берег, радостно и самоуверенно говоря.
— Вот, барин, погляди сам, — знаю, что не охулишь.
Тут он поднялся совсем и ушел в кусты, а мы закурили папиросы и хотели идти туда же, но остановились, поджидая старика, чтоб спросить, куда и далеко ли идти. В это время слышим неподалеку, на берегу, похрустыванье сучков от шагов старика, хлопанье рук по бедрам и какое-то причитанье сквозь слезы.
— О Господи! С нами крестная сила! Да это чего же такое наробочено?.. Вот варнаки проклятые, что они делают! Вот паскудники-то настоящие!.. О Господи!.. О Господи!..
Слушая такое причитанье, мы переглянулись и полезли туда же, на берег. Не далее как в 15 или 20 саженях, между кустами и деревьями, мы увидали старика, который топтался на обгорелых щепках и то хлопал себя по бедрам, то снимал шапку и крестился, все еще причитая, то сердясь, то всхлипывая от душивших его слез.
Мы подошли.
— Вот, барин! Гляди-ко, что сроблено! Вот они, варнаки проклятые, что делают с нашим братом…
Взобравшись на груду обгорелых щеп, мы увидали кучи свежего пепла, повсюду следы огня и обгорелый бок новой лодки.
— Вот она, матушка, кака была!.. А сколько я маялся, высекал из целой лесины, долбил, да тихохонько разводил ее на парах! — причитал старик.
Мы убедились, что лодка действительно была, но сгорела от нарочно пущенного огня. Велико было горе старика. Он аккуратно проследил пожарище, нашел обгорелое утиное гнездо, в котором уже не было яиц, отыскал на сыром иле следы сапог…