— Разве за любовь убивают?
— Не знаю, но этот случай врезался мне в память. В интернате нам сказали, что это была месть Богини Охотницы за то, что девушка бросила свой народ в трудное время. Я думаю, что ее убили не без ведома наших бабулек.
Александр тоже перевернулся на бок, обнял Итру и коснулся губами ее груди.
— Ты хочешь еще? — спросил он.
— Хочу, но у меня там все болит. Я могу сделать это рукой, если тебе невтерпеж.
— Ты же сказала, что уже не девственница.
— Нет, я сказала, что уже была в этом городе в прошлом году. Но тогда ничего не вышло. Кавалер попался унылый какой-то, было скучно и противно. Он не смог меня уломать, а я себя заставить. Когда я вернулась домой и не забеременела, они стали что то подозревать. Потом раздвинули мне ножки, и когда я оказалась девственницей, наказали — закрыли на месяц в комнате. Если и в этот раз я не залечу, то меня могут продать в рабство. Так что, ты уж постарайся.
— Скажи, вы до сих пор воюете со своими соседями? — спросил Александр.
— Бывает. Иногда нападают Волочары. Тогда приходиться нашим девочкам надевать железки, садиться на лошадей и тряхнуть стариной. Но мне не очень нравиться все это. Я хотела бы быть принцессой в каком нибудь спокойном маленьком княжестве. Или, на худой конец, жить в большом городе, делать кувшины и тарелки, расписывать их узорами. Знаешь, как здорово у меня это получается. Я прямо художественный талант. Так говорят у нас, но все равно продадут работорговцам, если не рожу им ребенка. А ты чем занимался в своей Македонии?
— Учился в школе. Потом пошел на войну. Потом решил посмотреть мир и приехал сюда.
— Ты воевал!? А по виду не скажешь. Ну, и как ты владеешь своим мечиком? — она осторожно дотронулась до него рукой. Кажется у меня уже все прошло. Может быть пофехтуем снова?
Они фехтовали и разговаривали до самого рассвета и уснули под утро обнявшись. Голубь усевшись на подоконник, заглянул в открытое окно, заметил их, и издав короткий гуль-гуль с шумом взлетел в бирюзовое небо.
Они проснулись после полудня отдохнувшие и очень голодные. В квартире было светло и тихо. По-видимому, Енот еще не вернулся.
— Как там у нас с денежками? — спросила Итра натягивая кожаные панталончики. — Ты не выглядишь миллионером. Однако, девушка хочет кушать. Что ты можешь ей предложить, Великий Дракон далекой Македонии?
— Я думаю, что на скромный обед денег хватит. Правда, говорят, что беременные женщины очень прожорливы.
— Ну, тогда, наверное, я уже беременная, потому что готова съесть лошадь вместе с ее всадником. Шучу, но, если ты в ближайшее время меня не накормишь, я подумаю о возможности закусить одним молоденьким героем войны.