Алексис вызывала всеобщее восхищение, умиляя окружающих своей птичьей, никому не понятной болтовней и живым интересом ко всему, на чем останавливались ее плутоватые глазки. В начале, когда Александр подходил к манежу, где она играла с сыном Анис, Алексис смущалась, отступала в дальний угол или отворачивалась. Но прошло совсем немного времени, и она уже улыбалась в ответ на пощелкивания и причмокивания отца и тянула к нему ручонки. Тогда Александр брал ее под мышки и подкидывал вверх, и комната наполнялась ее восторженным смехом.
— Ты должен разговаривать с нею, — говорила Зарина, — Она уже многое понимает, а скоро и сама начнет говорить.
Анис встретила Александра сдержанно. Тетушка же не чаяла в нем души и проводила с Зариной воспитательные беседы, в которых всячески расписывала преимущества замужней женщины.
— Вот, посмотри на меня. — говорила она, — Я была набитой дурой, когда отказалась выйти замуж. Думаешь я всю жизнь была такой старой уродиной, на которую и мухи не садятся? Был у меня один жених. Ничего, неплохой парень. Но решил податься в капитаны. Денег-то у него на учебу не было. Ну и устроился он на корабль матросом. Я расстроилась. Быть женой моряка, это хоть кого испугает. Я ему сказала тогда: «Раз ты любишь море больше чем меня — не пойду за тебя, хоть ты тресни.» Он еще долго потом ко мне захаживал. Но уломать меня не смог. Теперь я думаю, что жизнь моя могла бы повернуться совсем по иному.
Зарина смеялась и отшучивалась. Она вовсе не нуждалась в этих разговорах. Но пыл тетушки было трудно остудить.
— Что же вы, тетушка, с мужчиной никогда не были? — опустив глаза, с притворно скромным видом, спрашивала ее Зарина.
Тетушка слегка краснела, — Почему не была, еще как была. — поборов смущение, бросалась бой тетушка, — Не думаешь ли ты, что я была уж совершенно деревянной. Любились мы с ним. А как же! Но моего это еще больше распаляло. Когда я поняла, что не отвяжется от меня, тогда сказала ему, мол пойди поищи себе подружку в порту, а меня больше не лапай.
— Как-то уж больно вы строги, тетушка. — Зарине явно доставляло удовольствие вызывать старушку на подобные откровенности.
— Время такое было, — строго сказала тетушка. — Это вам теперь все нипочем. Ты думаешь, что я такая слепая и глухая была, когда вы с Аниськой еще до свадьбы к дружкам своим по ночам шастали? Да я в своем доме каждый скрип, скрипушек знаю. И ваши кувыркания очень даже замечала.
Теперь настала очередь краснеть Зарине. — И про сонный напиток вы знали? — спросила она смущенно.
А ты как думаешь? Лежишь, бывало, слушаешь ваши рулады и думаешь: «Не пойти ли, не разогнать вас по норкам», ну и выпьешь настойку-то твою, чтоб заснуть легче было. Впрочем, — опомнилась она, — Что я такое несу? Любите, пока есть время. Александр, я всегда говорила, мужчина особый. А ты не будь дурой, не упускай своего счастья.