– Уж ты насовершала ошибок, да! – согласился Митя агрессивно, но я сделала шаг ему навстречу.
– Да уж насовершала. Я же врушка, слышишь? Я всегда говорила неправду, не потому что правда для меня непереносима, а потому, что я не вижу в этом большой проблемы. Не слова важны, а люди. К примеру, вот ты хотел жениться на Ларисе. А я не хотела этого, и всего одной маленькой капли правды оказалось достаточно, чтобы все разрушить. Ты хоть помнишь Ларису?
– С трудом, – соврал он. Лицо его потемнело, глаза снова стали как тучи.
– Она ничего не отсылала тебе, никаких фотографий. Это я тогда… как бы это правильно назвать… воспользовалась ситуацией. Она забыла выключить компьютер, а твой адрес выпал, стоило забить в адресную строку твою фамилию, понимаешь?
– Это… была… ты? – выдохнул он.
– Да, это была я. Еще немного правды, которая ничего не изменит, но все ухудшит и сделает всех несчастными. Люди ошибаются. Думаешь, я потом сожалела о сделанном? Да ни дня. Лариса была тебе не пара, она бы сделала тебя несчастным, но ты бы женился на ней, ты завел детей, страдал от ее измен. Так что получается, моя ложь спасла тебя от неминуемого болота, в котором бы ты завяз? А теперь ты расправишь плечи, вознегодуешь и снова вышвырнешь меня из своей жизни?
– Я не могу поверить… – бормотал он.
– Уж поверь. Я сделала это.
– Нет, Сонька, в то, что ты отправила мне это письмо, я легко могу поверить. Ты права, я знаю тебя достаточно, чтобы поверить – ты способна на все, особенно если решишь, что так будет лучше, правильнее. А вот в то, что ты считаешь, что я развернусь и уйду…. Да я тебе спасибо сказать должен.
– За что? За то, что разбила тебе сердце?
– Ты отправила мне фотографии, но на них ведь была она, правда? Ты же не ищешь легких путей, Соня. Скажи мне, неужели ты не понимаешь, что нельзя выходить замуж за моего отца?
– Неужели ты не понимаешь, что я вообще мало чего решаю, иначе этой истории не случилось бы вовсе. Я нарушаю свои обещания только в самых крайних случаях, а тут как раз такой. Я люблю его вовсе не за то, что он хороший человек или хороший муж.
– А за что ты его любишь?
– Еще скажи: он же старше тебя на двадцать четыре года! – Я махала руками в такт словам и искусственно смеялась. – Ты же знаешь, я сама кузнец своего несчастья.
– Значит, ты и сама уверена, что будешь несчастлива? – изумился Митька.
Я задумалась. Сегодня утром, когда я собиралась в университет, Дмитрий задержал меня в дверях и потребовал на полном серьезе, чтобы я переоделась. Встал в дверях нашей квартиры и сказал, что я позорю его, позволяя себе выходить в свет похожей на какую-то дешевую хиппушку. Добавил, что теперь, когда у меня есть достаточно приличной одежды и косметики, я просто обязана вести себя соответствующе. Я уже не в первый раз слышала про «соответствующе», но впервые я узнала, что выгляжу как «дешевая хиппушка» и еще много другого. Я потребовала выпустить меня, но вместо этого Дмитрий одним движением разодрал мой балахон – от плеча до манжета, сначала с одной стороны, затем с другой. Я ему не мешала, так меня потрясло то, что он сделал. Балахон упал на пол. Я осталась в белье и колготках.