– Что ты имеешь в виду? В чем ты «не врала»? – переспросил он с угрозой в голосе. – Говори, а то я сам тебя придушу.
– Ха-ха, смешно! – Я закашлялась. – Да ты мухи не обидишь. Придушит он.
– Между прочим, если ты помнишь, я тогда твоего так называемого мужа….
– Твоего так называемого отца? – переспросила я. – Да, чуть не убил. Связал и вызвал полицию. Ты не можешь убить, Митя. Ты другой. Не той группы крови. Признавайся, Митя, ты ведь тогда, в детстве, это был не ты, да?
– Соня… – Митя застыл и посмотрел на меня умоляюще.
Я все поняла без слов. Я и раньше догадывалась, а теперь поняла со всей очевидностью.
– Это была она? – спросила я.
Митя помолчал, а потом кивнул.
– Она защищалась.
– Он чуть не задушил ее, да? – спросила я.
– Потом она увидела его на полу, без сознания, и запаниковала. Думала, ее посадят. Превышение пределов самообороны. Рыдала и звонила в «Скорую». Тогда я заставил ее повесить трубку, прийти в себя, успокоиться и вымыть руки. Я обхватил нож так, чтобы на нем остались мои отпечатки, а ее стерлись. После этого мы вызвали врачей. Мне все равно ничего не было.
– Ничего – только пятно на всю жизнь, – прошептала я.
– Плевать мне на пятна! У всех свои пятна – белые, черные. Без разницы. Ее могли посадить в тюрьму, понимаешь? А ему – ничего. Он ее бил, он издевался над ней – и ему ничего. Она никогда не жаловалась. Никогда не писала в полицию. И ты тоже. Знаешь, что потрясло меня больше всего – тогда, в той истории?
– Что она вернулась к нему? – спросила я, даже не пытаясь скрыть сожаления. – Любят не за что-то, а вопреки, ты не знал? Плюс, я думаю, она много лет переживала за то, что ему изменила. Чувство вины может изменить человека, разъесть его, как кислота, понимаешь?
– Ты… может быть, права… да, я даже не подумал об этом, – пробормотал Митя, качая головой. – Подожди, но это значит… что Дениска…
– Его сын, – кивнула я. – И это та правда, которую я с таким отчаянием пыталась скрыть. Потому что, Митя, я не хочу моему сыну такого. Ни детства, ни отца. Потому что это не любовь, Митя. Теперь я это точно знаю.
– Ты знаешь, я ведь тебе не поверю, – покачал головой он.
– Я знаю, – кивнула я. – Может быть, со временем?
– Как же ты меня бесишь, Соня, ты хоть представляешь? – спросил он.