По коридору прогрохотали кованые сапоги, это Харитоненко покинул свой подвал, отправился подремать. И как он может столько времени проводить в подземелье? Гулко бухнула дверь. Больше никто не ходил — в помещения, где спали конвойные и красноармейцы, со двора вела отдельная дверь. И почему до сих пор их зовут конвойными, если их работа — всего лишь довести контрреволюционный элемент, привезенный ребятами из районки, со двора в подвал? Хотя и это — тоже конвоирование. Особенно тяжко бывает с нервными дамочками, которые так и норовят в обморок упасть. Игнат вспомнил одну такую, жену бывшего банкира, вот уж пришлось помучиться, никак вниз спускаться не желала, выла, царапалась. Игнат перевернулся на другой бок и постарался забыть о нервной банкирше, потому что уже если начнешь всё вспоминать, то непременно приснится какая-нибудь гадость.
Свет лампы, даже такой тусклой, мешал, лез под веки. Барак питался электричеством не от городских электросетей, которые оживали всего на несколько часов в день, а от «динамы», установленной в одном из закутков подвала. Как работает «динама», Игнат представлял смутно, за ней присматривал один из красноармейцев, обученный хитрым электрическим делам и еженедельно напоминавший Богоробову, что пора добывать у начальства мазут для прожорливого агрегата. Но без света «пункт номер пять» не оставался никогда.
Если бы не этот свет, сколько бы теней вылезло бы из углов, чтобы протянуть свои призрачные серые руки к горлу Игната, сколько шуршащих слов лезло бы в уши, напоминая о тех, кто навсегда тут сгинул. Они бы его не пощадили, дышали бы в затылок, обжигая ледяным смертельным холодом. И не стали бы слушать его оправданий, жалких слов о том, что революция в опасности и так нужно… так нужно, так приказали, так должно быть.
Пока горит лампа под жестяным колпаком, он защищен, он недосягаем, и завтра нужно непременно проверить, достаточен ли запас мазута, и вообще, нужно проверить всё, ведь теперь он за всё отвечает. До тех пор, пока не придет новый комендант и не снимет с Игната эти заботы. Снова мелькнула тень, раздался скрип половиц. Сквозь ресницы он увидел темную фигуру, знакомой хромающей походкой приближающуюся к двери кабинета. Фигура подергала дверь, пошарила по карманам, пожала плечами и, повернув назад, исчезла из виду. Игнат несколько минут ошалело глядел вслед, затем вскочил и бросился к двери, за которой скрылся призрак, но запутался в одеяле и едва не упал. И тут раздался негромкий хлопок.
Когда он вбежал в оставленную открытой дверь, Богоробов сидел за столом машбарышни и, склонив голову на бок, казалось, рассматривал сверкающий черными боками «Ундервуд». Из простреленного виска ему на плечо медленно капала тёмная кровь. Игнат тихо взвыл и впился зубами в собственную ладонь.