Они поссорились всерьез и надолго, но Тася от своего замысла не отступилась. И преуспела. В шестнадцать лет она стала студенткой физтеха. В восемнадцать вышла замуж и родила дочь.
Мужа она выбирала придирчиво и выбрала в точном соответствии со своими требованиями — во всех отношениях неброского (ни к чему, чтобы он обращал на себя внимание соперниц), но достаточно приятного парня, порядочного, с развитым чувством долга и шкалой ценностей, на которой семья занимала одно из почетных первых мест.
Со свекровью ей просто повезло. Светлана Георгиевна любила детей, всю жизнь мечтала о большой семье, но Бог послал ей одного Андрея. Узнав, что невеста сына беременна, будущая бабушка примчалась в Долгопрудный, разыскала Тасю в общежитии, увлекла в тихий уголок, обняла и приказала шепотом:
— Даже и думать не смей об аборте! Рожать нужно молодой, чем раньше, тем лучше. Я когда-то по дурости решила, что с детьми можно не торопиться, и в результате до тридцати четырех кусала локти, а потом все девять месяцев пролежала с Андрюшей на сохранении. Об институте не беспокойся. Я уйду с работы и выращу ребенка. Владимир Алексеевич хорошо зарабатывает, денег нам хватит. А мне до пенсии всего два года осталось, еще десять раз успею доработать. В общем, расписывайтесь скорее, рожайте и спокойно учитесь дальше, обо всем остальном мы с Андрюшиным папой позаботимся сами.
Дочь назвали Людмилой. Она родилась в декабре, за неделю до зачетной сессии. Тася нервничала, разрываясь между желанием пестовать малышку и необходимостью заниматься. Свекровь настояла на занятиях. Она сняла себе квартиру в Долгопрудном, забрала ребенка и строго следила, чтобы новоявленная мамочка не задерживалась там после очередного кормления. А через три недели, когда у Таси на нервной почве пропало молоко, маленькую Люську и вовсе увезли в Москву, подальше от замотанных родителей.
Сначала Тасю угнетала вынужденная разлука с дочерью, но потом она привыкла. Учеба, друзья, Андрей — все это не оставляло времени на тоску. Для общения с Люськой оставались каникулы и воскресенья — не так уж мало, если подумать.
Была ли Тася счастлива? Тогда она не задавалась этим вопросом. А позже, когда задалась, не сумела себе ответить. Она получила то, чего желала, — заботливого мужа, здорового жизнерадостного ребенка. Андрей, в отличие от подавляющего большинства молодых людей, был лишен амбиций. Он без всякой зависти восхищался умницей-женой, гордился ее успехами и, казалось, нисколько не возражал против сомнительной славы «мужа самой блестящей студентки курса». Возможно, его чувству к Тасе недоставало пылкости, но ведь и она не сгорала от любви. Ее вполне устраивали установившееся между ними понимание, теплая привязанность и взаимное уважение, которое они питали друг к другу. Можно ли назвать это счастьем? Тася не знала. Радость общения с мужем, удовольствие, получаемое от возни с дочерью, никогда не наполняли душу тем восторгом, тем ликованием, которое охватывало ее после долгого раздумья над задачей в предчувствии «момента истины». Но, так или иначе, это были хорошие годы.