— Не смей так отзываться о Роме! — Вероника вскочила и уставилась на меня потемневшими от волнения глазами. — Он очень приличный и воспитанный молодой человек…
— Вестимо, приличный, — с готовностью согласилась я. — Среди альфонсов редко попадаются хамы и грубияны. Женщины, за счет которых они живут, как правило, не одобряют плохие манеры.
— Но с чего, скажи мне, ты взяла, что Рома живет за счет женщин? — заверещала кузина. — Кто тебе об этом сказал? Может быть, он тебе исповедался?
— В этом не было нужды. Говорю же, у него на лбу написано, кто он такой и чего ему надо.
— А ты не допускаешь, что можешь изредка ошибаться? — съехидничала моя подопечная. — Откуда ему было знать, когда мы познакомились, что у меня водятся деньги?
— Хм, тоже мне загадка! Ему популярно объяснили на курсах, что вести у него английский будет «носитель языка», американка. Большинство наших дорогих соотечественников искренне убеждены, что все американцы день и ночь бьются над проблемой: куда девать баксы. Ну хорошо, я не исключаю, что Роме нужны от тебя не деньги, а гражданство. Но в одном меня не переубедить: никакой сердечной привязанностью к тебе тут и не пахнет.
И вот тут-то Вероника нанесла мне запрещенный удар — опустилась на стул, закрыла лицо руками и горько заплакала. Минуты две я таращилась на нее, изнемогая от отвращения к собственной персоне. «Ай да Варвара! Ай да любительница резать правду-матку в глаза! Что же ты не торжествуешь победу над телом поверженной противницы? Ты еще про Сурена ей что-нибудь скажи, про подруженьку Люсю, чтобы уж добить окончательно!»
Прервав сеанс самобичевания, я достала с полки над головой чистую чашку и пузырек с валерьянкой, налила в чашку кипяченой воды и накапала туда же лекарства.
— Вероника, выпей, пожалуйста. И не обижайся на меня, грымзу вредную. Я ведь и правда могла ошибиться. — «Но, к сожалению, не ошиблась», — добавила я уже про себя.
Бедная девочка послушно взяла чашку, сделала несколько глотков и поплелась в ванную умываться.
«Нет, так дело не пойдет, — думала я, оставшись в одиночестве. — Если это нежное создание в качестве последнего довода всякий раз будет лить слезы, любой наш спор закончится моим полным и сокрушительным фиаско. Придется действовать гибче».
— Как же мне жить? — горестно спросила Вероника, вернувшись на кухню. — Я уверена, что ты не права в отношении Ромы, но теперь меня все время будут мучить подозрения.
«И очень хорошо».
— И так же будет с другими. Всякий раз, когда кто-нибудь начнет проявлять ко мне внимание, я буду гадать, не зарится ли он на мои деньги. Неужели ты этого добивалась, Варвара?