и реактивный триплан «Не надо мне больше фаршированных яиц»
[30]. Их крылья вспарывали влажный воздух, словно лезвия.
Тео заорал от страха и отчаяния. Он понимал, что медлительная, раненая «Тень» не сможет уйти от Летучих Хорьков. Увидел, как Шрайк поворачивается к нему, решил, что Сталкер хочет его предупредить о погоне, и крикнул:
– Знаю я!
Но Шрайк сказал:
– ТАМ ОПЯТЬ ПТИЦЫ-СТАЛКЕРЫ.
– Что?
В залитом дождем окне Тео видел только темноту и собственное испуганное отражение. Мимо промчалась ракета, выпущенная кем-то из преследователей, и взорвалась далеко впереди, и вдруг оказалось, что темнота в основном состоит из крыльев. Из пустоты неба над ничейной землей навстречу им, хлопая крыльями, мчалась огромнейшая стая Воскрешенных птиц.
– Дьявол! – Тео рванул рычаги управления в бессильной попытке сменить курс.
Лучше уж принять в лоб ракеты, чем клювы и когти грозовых рапторов. Но система управления была повреждена. «Тень» откликалась неохотно, и, пока она повернулась, в окна уже бились крылья и прямо в кабину смотрели зелеными искрами глаза мертвых птиц.
Далеко за кормой промокшая насквозь и исхлестанная ветром в открытой кабине «Комбата Вомбата» Орла Дубблин увидела тучу машущих крыльев. Изощренно выругавшись, она развернула свой летательный аппарат и дала знак ведомым сделать то же самое. Она достаточно своих людей потеряла из-за птиц-Сталкеров на Облаке-9; ничто не заставило бы ее вступить в бой с такой огромной стаей. Орла проверила, что ведомые следуют за ней, и помчалась назад, к Манчестеру, а стая птиц, вытянувшись длинными рядами, словно пальцы неведомого мрачного бога, охватила «Тень бессознательного».
Тео съежился в кабине управления. Он так и ждал, что птичьи клювы и когти вот-вот пропорют тонкую обшивку. Хлопанье крыльев заглушало рокот моторов. Птицы кружили, ничуть не уступая маленькому дирижаблю в скорости.
– Они здесь не для того, чтобы нападать, – негромко произнесла Энона, встав за спинкой пилотского кресла. Ее рука легла Тео на плечо. – Я думаю, их прислали нам в сопровождение…
Тео вытянул шею, стараясь заглянуть за выпуклую оболочку. Раненый дирижабль летел в темной туче крыльев. Сотни птичьих глаз горели зелеными звездами. Птицы были все крупные – Воскрешенные коршуны, кондоры, орлы и грифы. Из разодранной оболочки дирижабля утекал газ. Сотни птиц вцепились когтями в каркас и, размеренно махая крыльями, понесли воздушный корабль на восток, через исчерченную колеями, изрытую воронками от взрывов ничейную землю.
В разбитое окно с правого борта влетела птица меньшего размера. При жизни она была вороном. Птица села на рычаг управления и повернула голову. Зеленый глаз, механически жужжа, сфокусировался на Тео. Птица раскрыла клюв. Из спрятанного за ее ребрами радиопередатчика зазвучал слабый, искаженный помехами голос далекого командира Зеленой Грозы. Он говорил шифром, которого Тео не знал, зато знала Энона. Она ответила на том же грубом по звучанию языке. Ворон расправил крылья и вылетел в окно.