– Мистер Нэтсуорти, если бы не он, меня бы здесь не было, – сказал Тео. – Он изменился, после того как Энона его перевоскресила.
Том верил Тео, но все равно не мог отогнать воспоминания о прежнем Шрайке, безумном и беспощадном, который гнал его через Ржавые болота двадцать лет назад. А теперь Шрайк и Эстер снова вместе, как раньше, когда она была маленькой. Нахлынуло непривычное для Тома горькое чувство. Он ревновал к древнему Сталкеру.
Вечером, когда солнце опустилось в дымку на западе и небо над развалинами окрасилось лиловым, Рен повела Тео в Родильное отделение – пусть сам посмотрит, чтó там строят лондонцы. Рен волновалась. Тео был хоть и умеренным, цивилизованным, но все-таки антидвиженцем. Его с детства приучали бояться движущихся городов и ненавидеть их. Но Новый Лондон стал ей дорог, и хотелось показать его Тео. Рен было необходимо знать, как Тео к нему отнесется.
Когда они пришли в ангар, Тео долго стоял и смотрел на новый город. Рен рассказала, как его строили и как должны действовать отражатели. Она не могла понять, что думает Тео и слушает ли он вообще.
– Но колес-то нету, – сказал он наконец.
– Я же говорю – колеса ему не нужны! Так что можешь не смотреть с таким подозрением, он не повредит твоей драгоценной зеленой земле, не раздавит ни одного цветочка или кролика. По сути, это вообще не город, а скорее – огромный низко летающий дирижабль.
Они вошли в густую тень под днищем Нового Лондона. У них над головой инженеры ползали, как пауки, по городскому Брюху, что-то налаживали и чинили. По всему ангару стояли, дожидаясь погрузки, штабеля бочонков с водой и ящиков с солониной, переносные курятники с квохчущими курами и целые горы консервов, добытых на затерянных складах и в бакалейных лавках в самом центре развалин. Даже домики, в которых так долго жили лондонцы, разбирали на части и на тележках и волокушах везли в ангар, чтобы погрузить в трюм. Когда Рен и Тео вышли из ангара, им навстречу двигалась целая вереница жителей с тележками, поднимая тучи пыли и ржавчины. В северном конце Родильного отделения раздавались голоса Лена Пибоди и его приятелей: они расчищали от обломков площадку перед входом и устанавливали заряды взрывчатки, чтобы обрушить двери ангара, когда придет время Новому Лондону отправляться в путь.
– Ну, что думаешь? – спросила Рен.
Ее пугало, что Тео все еще молчит. Она увела его с тропинки в узкую расщелину, где росли яблони, решив, что для моховика, наверное, будет легче находиться здесь, среди шелестящих листьев. Может, он приободрится, глядя, как природа возвращается в развалины.