Доктор Чилдермас взялась за переговорную трубку, соединяющую ее с навигационной кабиной лорд-мэра в новом здании ратуши на верхнем ярусе.
– Алло! Готовы?
– Готовы, – донесся приглушенный раздражительный голос Гарамонда.
Лавиния Чилдермас повесила трубку на рычаг и окинула взглядом испуганные, полные надежды чумазые лица своей команды. В машинном отделении уже было слышно, как Хэрроубэрроу ломит к ним, не разбирая дороги. Она кивнула, и ее подчиненные бросились по местам у панелей управления.
Стоя возле Родильного отделения, Нага смотрел, как с приближением Хэрроубэрроу разведчики пригорода-жнеца разбегаются врассыпную. Он выстрелил пару раз из пистолета, чтобы шевелились живей. В небе к западу от Крауч-Энда повисли тучи пыли и обломков, словно там вдруг забил гейзер из металлолома. Мусорные холмы зашевелились, разъехались в стороны, и между ними высунулось чудовищное рыло Хэрроубэрроу.
Родильное отделение качнулось и словно просело. У его северной стены люди Пибоди взорвали установленные заранее заряды. Медленно, как во сне, высокие ржавые двери ангара рухнули, подняв тучу ржавчины и мелкого мусора.
Хэрроубэрроу полз вперед, перемалывая гусеницами обломки Крауч-Энда. Разноцветные ковры и занавески цеплялись за шипастые траки. Воздушный крейсер «Оберег» выпустил по пригороду ракеты и поднялся выше, уходя из зоны обстрела, пока единственное уцелевшее орудие на хребте Хэрроубэрроу разворачивалось к нему. «Фурия» подлетела к Родильному отделению, на миг зависла над самой землей, и Нага с разбегу запрыгнул на борт. К тому времени как механический доспех втащил его через люк на полетную палубу, дирижабль уже снова был высоко в небе. Подбежала с докладом авиатриса, но Нага отмахнулся, весь в напряжении, словно будущий отец. Он застыл у орудийного порта, не сводя глаз с Родильного отделения.
– Давай же! – шептал он. – Давай, ну!
Скорчившись на спине Хэрроубэрроу, Рен и Тео из последних сил прикрывали друг друга. Груды ржавых кусков железа волна за волной наползали на корпус пригорода. Гигантские металлические кулаки и зубья гремели и царапали броню, иные взлетали высоко в воздух, иные рикошетом отскакивали от корпуса так близко, что Рен обдавало ветерком. Потом все прекратилось. Крауч-Энд был смят гусеницами, а впереди, на вершине следующей холмистой гряды, ждало Родильное отделение.
– Смотри! – закричала Рен. – Тео, смотри!
Из открытых дверей старого ангара показался Новый Лондон. Магнитные зеркала вдоль бортов сияли, словно новенькие соверены. Город на миг завис, чуть-чуть нырнул вниз, как будто в неуверенности. «Новорожденный город, – подумала Рен. – Как в далекой древности». Если бы папа был сейчас здесь и мог это увидеть!