Тео получил письмо от вдовы генерала Наги. Очень приятно, что она о нас вспомнила, тем более что сейчас она занята выше головы – руководит новой Лигой противников Движения, а горные царства все еще наполовину засыпаны пеплом. Она рассказала, что мама и мистер Шрайк вместе с ней прилетели в Батмунх-Гомпу накануне того дня, когда Чжань-Шань расколошматило, и они спасли папу и улетели на «Дженни Ганивер». Она не знает, куда они отправились и зачем, но позже в долине в горах Эрдэнэ-Шань нашли обгорелые остатки дирижабля с двигателями Жёне-Каро. Она говорит, я могу поехать туда, если хочу поклониться месту их гибели.
Она очень чуткая и деликатная, но я не хочу туда ехать. Я не сомневаюсь, что мама с папой погибли, но, даже если на Эрдэнэ-Шане правда обломки именно «Дженни Ганивер», мамы с папой там нет. Они ушли от нас – никто не знает куда и никогда не узнает. Но мне нравится думать, что они вместе идут по птичьим дорогам, к западу от солнца, к востоку от луны, навстречу потрясающим приключениям. Иногда я ловлю себя на том, что смотрю в небо, как будто жду, что из-за облака или из-за горного отрога покажется «Дженни Ганивер» и привезет их домой…
Ну вот, солнце закатилось, восходит луна, а ко мне бежит Тео – сказать, что ужин готов. Так что я заканчиваю письмо. Надеюсь, оно скоро дойдет до тебя.
С любовью ко всем лондонцам,
Рен.
Глава 54
Шрайк в мире будущего
Шрайк опоздал. Он бежал, словно призрак, через горы, и оказался в Эрдэнэ-Тэж перед рассветом, когда небо над озером было исчерчено следами падающих звезд.
К тому времени дом лежал в руинах: седой пепел, обгорелые балки. Белые струйки дыма еще тянулись через сад. В комнате с обугленными приборами он нашел останки Сталкера Фанг и опустился возле нее на колени. Сконструированная инженерами часть ее мозга прекратила функционировать, но в более древней части он почуял слабые электрические импульсы. Шрайк отсоединил проводок от своего черепа и подключил к ее. Он услышал шепот ее воспоминаний, и его мозг впитал их в себя.
Солнце встало. Шрайк снова вышел в сад и в разгорающемся свете увидел Тома и Эстер – они ждали его у фонтана. В темноте он их не заметил, потому что они были холодны, как камни, на которых лежали.
Шрайк встал на колени и бережно вытащил нож, который Эстер вогнала себе в сердце. Сперва он подумал, что, если поспешит, еще можно отнести ее в Батмунх-Гомпу, чтобы Энона Зеро Воскресила ее. Но когда начал поднимать ее, то увидел, что она, умирая, стиснула руку Тома и все еще крепко сжимает.
Если бы Сталкеры могли плакать, в этот миг он бы заплакал, потому что понял сразу: для нее это правильный финал и она бы не хотела, чтобы он унес ее из этой тихой долины, от однаждырожденного, так любимого ею.