— Зинк... кхм! Зинаида Петровна, зайди.
В дверях не сразу появилась голова с «химией».
— Ну? Чего?
— Журнал. Живо!
— Сча-ас,— лениво зевнула Зинаида, и каблучки неуверенно застучали по коридору. Иван Андреевич молча барабанил крепкими пальцами по столу и глядел в сторону, потом выхватил заляпанный, в пятнах журнал у Зинаиды и энергично начал листать.
— Вот, взгляните. Сведения о посещаемости. Сухо-де-ев... С десятого мая и по сегодня. Полный марафет.
— Кто его наводил?
— Классная дама! — Иван Андреевич весело хохотнул.— Есть у нас такая, есть. Охорзин Кирилл Кириллович, мужик что надо, но с отчетностью хоть плачь. Пример налицо. Вот.
Истину следователь Валяев узнял спустя примерно час от двоих «олигофренов», которых во время большого перерыва затащил в комнату общежития для разговора. Усадил перед собой.
— Гнилой вернется, ему теперь неделю Киряй Киряича водкой поить,— буркнул один.
Другой не согласился.
— Припух Гнилой. С концами. — Гнилой, это кто? — перебил Алексей кое-как разговорившихся «олигофренов», которые, впрочем, были не прочь Гнилого заложить.
— Воха, ну?
— А Воха кто такой?
— Суходеев Вовка, ты че?
— Понятно. А за что вы его так... Гнилой? За какие заслуги?
— А-а... тухляк. Местный.
— Вы с местными не в ладах? Враждуете?
— По-разному. Когда как.
— А Киряй Киряич, это кто?
— Классный... в группе.
— Охорзин Кирилл Кириллович?
— Ну.
— А почему Воха должен поить Киряй Киряича водкой? За что?
— Такса у него. Два дня прогула — с тебя пузырь. Еще два — еще пузырь. А Гнилой две недели уже в отгулах.
— Значит, за пузырь он вас в журнале не отмечает? Так надо понимать?
— Ну. Если хочешь, можно зараньше договориться. Хочешь — потом, без разницы.
— Краснухой не берет.
— У нас иногда полгруппы в бегах, Киряич тогда ваще не просыхает. Целыми днями на бровях.
— А другие преподаватели? Тоже так?
— По-разному.
— Как это по-разному? Иван Андреевич, например, замдиректора, он тоже... водкой?
— Воруют.
— У вас воруют?
— Че у нас-то? В столовой. Еще в общаге, с жильцов навар. Хватает.
Из дальнейшего разговора Алексей понял, что комендант общежития, женщина, с ведома администрации сдает пустующие якобы из-за ремонта комнаты в левом крыле под жилье. Иногда просто на ночь. Жили у них цыгане, например. А в прошлом году с весны и все лето торчали шабашники с Кавказа... Алексей сразу вспомнил о «лицах кавказской национальности», которые изнасиловали в кустах семидесятилетнюю старуху. Уже на следующий день «лица» были установлены. Значит, Хлыбов должен быть в курсе происходящего здесь. К тому же, училище находится почти рядом с его местом жительства.