Правда, подчас на Поверхности тоже есть на что посмотреть, но сейчас почти ничего интересного не было. Поляна как поляна, лес как лес… Несколько мягкотелых человеческих самцов у поваленного дерева. Двуногие слизняки мне обычно глубоко безразличны, но эти почему-то вызывают симпатию. Особенно вон тот экземпляр, покрупнее. Еще один, с большим куском металла, зажатого в кулаке, хромает сюда из-за деревьев, пока не поваленных. Так… металл хороший, чистый металл, красивый, да еще с хорошо подобранными ароматными примесями. Какой интересный сплав! Надо запомнить. Молодцы человечки, умеют ведь, когда захотят! Не зря я выползал, будет, о чем вспомнить… Ну что, все? Пора?
О, тут и самочка человеческая есть! Ловкая такая, симпатичная даже, среди человечков тоже самочки неплохие иногда попадаются. Резвится, бегает наперегонки с каким-то чудесным невиданным зверьком… Тут окончательно разрезвившаяся самочка юркнула мне за спину, а зверек, оказавшийся не таким уж и чудесным, врезался в меня со всего разбега и даже слегка покачнул… Это уже чересчур! Самочку жалко обижать, а то бы я показал, как меня покачивать!
Для острастки я все-таки поднял полутонный кулак и ткнул им в зверя. Не сильно, просто надо же было его проучить. Но учиться зверь не пожелал. Отлетев и проехав на спине, он врезался в дерево, но сейчас же вскочил, взрыкнул и через миг уже вцепился мне в руку повыше запястья. Я услышал, как хрустят его зубы, ломаясь о камень, и совсем осердился. Надеюсь, самочка найдет с кем побегать и без тебя, агрессивная невидаль!..
Левой рукой я схватил его за горло и поднял над Поверхностью. Рев зверя перешел в хрип, и он забился, пытаясь растерзать мое нутро когтями коротеньких кривых лап. Невежа! Он что, отрастил себе коготочки тверже гранита? Окончательно разочаровавшись в мерзком создании, я с размаху швырнул его на Поверхность и придавил. Послушная моей воле земля размягчилась, становясь горячей и вязкой. Я вдавливал трепыхающегося невежу внутрь, пока тот не скрылся совсем, но настроение было испорчено. До сих пор никто не смел нападать на меня! Может быть, это был больной зверь? Бешеный? Решив как следует изучить его останки, я шагнул вслед за ним, в родное тепло, с облегчением чувствуя, как…
Как, черт возьми, болит рука, которую укусила проклятая тварь, и мышцы пресса, по которым оно скребло лапами. Совершенно обессиленный, я с треском (это наконец порвалась рубашка) упал на землю около бревна. В глазах плясали радужные кольца, в ушах стоял звон. Меня пытались поднять, потом послышался голос богини, и надо мной склонилась прекрасная Елена.