Началось, подумал я, не зная, что предпринять: то ли попытаться успокоить любимую – успокоил один такой! – то ли готовиться к драке… Росомаха благородно ждал, ничем не проявляя нетерпения. Он, похоже, был уверен в себе.
– Не вижу необходимости! – крикнул Верховный. – Зато вижу, что вы мешаете Бьорну подготовиться к поединку, прекраснейшая!
– Заступитесь за Бьорна, он нужен Небу! – крикнула Елена. – Он картины оживающие рисовать умеет! Как Ила Маз!
– Вспомните, каких бед натворили нарисованные Илой чудовища! – крикнул Верховный. – И предоставьте мне самому решать, что в интересах Неба, а что – нет!
– Бьорн не станет рисовать чудовищ! – крикнула Елена.
– Как же, не станет! – крикнул Россум. – Вспомните картину, украшающую трактир, именуемую «Земные радости богов»!
– Сам чудовище! – проорал Верховный.
– Бьорн способен изменять действительность во сне! – не сдавалась Елена. – Спросите у Тора!
– Вот этого-то мы и боимся!
Дракониха грациозно перепорхнула поближе к Ленке.
– Не надо, девочка, – сказала она, накрывая мою подругу крылом и пытаясь отвести ее в сторону.
Дракониху тоже было прекрасно слышно сквозь победную какофонию Росомахи.
– Вы – богиня. Пожелайте Бьорну удачи, да так, чтобы сбылось…
– Пусти! – Брыкаясь, Елена вылезла из-под крыла. – Учить меня вздумала, мымра! Нашла девочку!
– Я жду, – напомнил Росомаха. – Начинай, когда будешь готов!
Граф сунул мне в руки арбалет. Я немедленно вернул оружие обратно.
– Дайте нам место! – крикнул я, закрывая от режущего ветра глаза ладонью. – Хочу, чтобы все отошли за поваленное дерево! Хочу простора! Хочу простора и праздника! Хочу, чтобы весна и девушки в легких платьях! Чтобы земляника и яблоки! Чтобы гитара и дудки, чтобы выходной и солнышко, чтобы лес и речка! Сыра хочу, покоя хочу, и выспаться, наконец, тоже хочу! Хочу! Хочу, чтобы Елена рядом, хочу, чтобы поэты, а не солдаты, хочу, чтобы коньяк или хотя бы портвейн! Бездельничать хочу, рисовать хочу, пива хочу!
Я открыл глаза и закинул лицо навстречу солнечным лучам. Надо мной, в очищенном небе, крутилась веселая воронка смерча, доедающего ошметки разорванной тучи Росомахи; меня переполняла бесшабашная удаль и счастливое предчувствие удачи. Марша слышно больше не было, зато звенели гитары и хриплая флейта выводила «А я опять хочу пива, хочу пить пиво я постоянно»…
– Ты чего разорался, как больной слон? – У моих ног сидел Энди. Физиономия его заметно порозовела. – Яблоками пахнет, здорово… И песенка эта… Батюшки, моя фляга. – Взгляд Энди сфокусировался на Росомахе. – Эй, ты… как там тебя? Отважный Ларс! Это ведь моя фляга! Ее у меня украли!