Я вырвал у него арбалет и швырнул на пол.
– Не надо ни в кого целиться, Бьорн прав, – сказал граф. – Часовому наверняка холодно, гадко и очень хочется поскорее смениться. Думаю, он нас не заметит. А если и заметит, сделать ничего не сможет… В любом случае, даже если мы его застрелим, труп на крыльце казармы обнаружат очень скоро.
– Ладно, – согласился Крыс, – оставим все как есть и попробуем по-тихому проскользнуть. За этой стеной старый город?
– Старый город, – подтвердил граф. – Трущобы.
– Прекрасно, там есть где спрятаться! Двигаем?
– Стойте, – сказал я. – А ну-ка, повыбрасывали железки!
– Правильно, – сказал граф, отстегивая меч и кладя на пол, – нам потребуется скорость, а с оружием не очень-то побегаешь.
Дик с Крысом неохотно последовали его примеру. Потом меня завернули в плащ, взяли под руки и потащили к забору. Ледяной дождь шел стеной. Я моментально вымок до нитки, и мне стало немного лучше. Я постарался побыстрее переставлять ноги.
Мы без приключений добрались до ограждения, но тут хлопнула отворившаяся дверь казармы, и раздался приглушенный крик – часовой все-таки обнаружил нас. Крыс уже махнул на другую сторону. Обернувшись, я увидел, что из казармы выскакивают вооруженные люди. Посмотрел на стену, перелезть через которую, действуя только одной рукой, мне было не под силу. Поняв это, Маленький Дик схватил меня в охапку, сверху в плащ вцепился сидящий на стене граф, я подпрыгнул и неожиданно легко взлетел вверх. Я сбил со стены графа и, падая, раздавил бы Крыса, не отскочи тот в сторону.
Падение не пошло мне на пользу: потревоженную рану словно прижгли раскаленным железом, судорога боли иглами разбежалась по телу и отдалась в пульсирующей шишке на голове. От отчаяния и бессилия я заплакал.
Смутно помню, как мы бежали по лужам каких-то узких переулков: впереди – Крыс, за ним – волокущие меня под мышки граф с Маленьким Диком. Время от времени я спотыкался, и мы, все трое, кубарем катились по грязи раскисшей улицы. От земли несло помоями. Крыс возвращался, чтобы помочь меня поднять, и мы бежали дальше. Дик ругался, а задыхающийся граф, в утешение мне, всю дорогу рассказывал поучительную историю об одной баронессе, которая, отравив первого мужа из-за наследства, тоже очень переживала и даже хотела уйти в монастырь, но все кончилось хорошо – этой весной она вновь полюбила и вышла замуж… в четвертый раз…
Мы все время куда-то сворачивали, переулки становились все уже и уже, мы спускались по прогнившим деревянным настилам, мимо полуразрушенных двухэтажных бараков… Потом Крыс крикнул, чтобы мы заткнулись, граф замолчал, и мы свернули на мощеную дорогу, забежали через арку во двор скучного серого дома, спустились по громыхающей железной лестнице в подвал и долго плутали по катакомбам в полной темноте.