Покой нам только снится (Блок) - страница 63

Чуть брезжили в луче дневном.


Вся жизнь, ненужно изжитая,

Пытала, унижала, жгла;

А там, как призрак возрастая,

День обозначил купола;


И под окошком участились

Прохожих быстрые шаги;

И в серых лужах расходились

Под каплями дождя круги;


И утро длилось, длилось, длилось…

И праздный тяготил вопрос;

И ничего не разрешилось

Весенним ливнем бурных слез.

4 марта 1908

«Своими горькими слезами …»

Своими горькими слезами

Над нами плакала весна.

Огонь мерцал за камышами,

Дразня лихого скакуна…


Опять звала бесчеловечным,

Ты, отданная мне давно!..

Но ветром буйным, ветром встречным

Твое лицо опалено…


Опять – бессильно и напрасно –

Ты отстранялась от огня…

Но даже небо было страстно,

И небо было за меня!..


И стало всё равно, какие

Лобзать уста, ласкать плеча,

В какие улицы глухие

Гнать удалого лихача…


И всё равно, чей вздох, чей шопот, –

Быть может, здесь уже не ты…

Лишь скакуна неровный топот,

Как бы с далекой высоты…


Так – сведены с ума мгновеньем –

Мы отдавались вновь и вновь,

Гордясь своим уничтоженьем,

Твоим превратностям, любовь!


Теперь, когда мне звезды ближе,

Чем та неистовая ночь,

Когда еще безмерно ниже

Ты пала, униженья дочь,


Когда один с самим собою

Я проклинаю каждый день, –

Теперь проходит предо мною

Твоя развенчанная тень…


С благоволеньем? Иль с укором?

Иль ненавидя, мстя, скорбя?

Иль хочешь быть мне приговором? –

Не знаю: я забыл тебя.

20 ноября 1908

Из книги третьей

(1907–1916)

Страшный мир

(1909–1916)

К музе

Есть в напевах твоих сокровенных

Роковая о гибели весть.

Есть проклятье заветов священных,

Поругание счастия есть.


И такая влекущая сила,

Что готов я твердить за молвой,

Будто ангелов ты низводила,

Соблазняя своей красотой…


И когда ты смеешься над верой,

Над тобой загорается вдруг

Тот неяркий, пурпурово-серый

И когда-то мной виденный круг.


Зла, добра ли? – Ты вся – не отсюда.

Мудрено про тебя говорят:

Для иных ты – и Муза, и чудо.

Для меня ты – мученье и ад.


Я не знаю, зачем на рассвете,

В час, когда уже не было сил,

Не погиб я, но лик твой заметил

И твоих утешений просил?


Я хотел, чтоб мы были врагами,

Так за что ж подарила мне ты

Луг с цветами и твердь со звездами –

Всё проклятье своей красоты?


И коварнее северной ночи,

И хмельней золотого аи,

И любови цыганской короче

Были страшные ласки твои…


И была роковая отрада

В попираньи заветных святынь,

И безумная сердцу услада –

Эта горькая страсть, как полынь!

29 декабря 1912

«Под шум и звон однообразный …»

Под шум и звон однообразный,

Под городскую суету

Я ухожу, душою праздный,

В метель, во мрак и в пустоту.


Я обрываю нить сознанья

И забываю, что и как…

Кругом – снега, трамваи, зданья,

А впереди – огни и мрак.