Внезапно его озарило. Мелькающие, будто стекающие струйками, как в «Матрице», перед глазами символы вдруг стали обретать смысл. Это было как-то связано с квантовыми компьютерами, о которых он писал дипломную работу.
Мысленно Хома попытался заменить сначала один, потом еще один символ на другой. К его удивлению, у него получилось. Тогда он поменял — третий. И почувствовал — что-то изменилось.
Туман в голове стал рассеиваться. Мир, что он до этого не замечал, вновь возник всюду вокруг. Оцепенение, в котором пребывало его сознание все это время, стало ослабевать.
Нога Хомы зацепилась за камень. Он споткнулся и — покатился по земле вместе со старухой.
Приподнявшись на руках и тяжело дыша, увидел прямо перед собой ржавый обрезок трубы во влажной от росы траве.
Старуха вновь пыталась на него взобраться. Хома услышал тихонькое постукивание клавиш, и мозг его снова начал заволакивать туман.
Пальцы сомкнулись на трубе, металл обжег ладонь холодом.
Хомский обрушил трубу на старуху. Бабка хрипло вскрикнула.
Сознание Хомы полностью освободилось. Он снова занес трубу. Удар о старческое тело отозвался глухим стуком.
Его захлестнула ярость. Хомский бил, вкладывая все силы. Старуха тщетно пыталась закрыться руками, но они не были препятствием для тяжелой трубы. По ее лицу размазалась кровь.
Хрустнуло, по звуку что-то пластиковое. Хруст повторился несколько раз, будто раскололся монитор настольного ПК.
Наконец, бабка застонала в изнеможении, и Хома вдруг увидел, что это никакая не бабка. Перед ним на траве лежит черноволосая девушка в порванной белой блузке и дорогих черных брюках. Рот и бровь ее разбиты, кровь запеклась на левом виске. Там, где под разорванной тканью белеет кожа, Хомский отчетливо увидел кровоподтеки.
Труба выскользнула из его онемевших рук. Увиденное не укладывалось в голове. Перед ним — девушка. В его рассказ про старуху никто не поверит, а в тюрьму — не хочется. Ни за что.
Возле девушки светится интерфейсом незнакомой программы разбитый iPad, там мелькают строчки кодов.
Чувствуя ледяную глыбу в желудке, Хома в ужасе кинулся прочь. Туфли и джинсы у носков сделались мокрыми от росы, но он не чувствовал ни сырости, ни утреннего холода. Хомский бежал, кляня себя на чем свет стоит.
* * *
В полдень следующего дня Хома приехал в университет на консультацию. Экзамен по архитектуре вычислительных систем через неделю, а первые две консультации Роман прогулял вместе с Голыщенко и Панчинковым.
Он хмуро смотрел перед собой в пустой коридор, где тянутся двери аудиторий. В окно на дальнем конце у лестницы льется дневной свет, и только из пары приоткрытых дверей доносятся голоса преподавателей. Слева за дверью кто-то громко захохотал.