Та исполнила просьбу и Гамаш с Лакост присоединились к ней.
- Знаете ли вы кого-то, кто желал бы зла Кати? - спросил Гамаш.
- Честно, не знаю, - ответила она.
У Лакост, лишенной цинизма, всегда срабатывал сигнал тревоги, когда кто-то произносил «честно» на допросах. Однако Лея Ру выглядела искренней и искренне потрясенной.
Но вообще-то, напомнила себе Лакост, она политик. А политика это театр.
Настал черед Леи изучать их. Ее острые глаза впились в старших офицеров Сюртэ.
- Вы думаете, что Кати убил кобрадор, не так ли? - она переводила взгляд с одного на другого.
- Как и месье Эванс, и ваш муж. А вы так не думаете?
- Не вижу причин, зачем ему ее убивать, - сказала Лея. - Это означало бы, что кобрадор прибыл сюда ради Кати. Что все это время именно она была его целью.
- Может быть, - согласилась Лакост. - Нам известно только, что мужчина в костюме исчез, а мадам Эванс убита. Слишком много совпадений, вам не кажется?
Лея Ру обдумала услышанное.
- Но это не означает, что именно она была его целью. Может быть, он просто на нее набросился, когда она гуляла ночью.
- Она не ходила на прогулку, так ведь? - произнесла Лакост. - Она была в церкви. Зачем?
Лея отстранилась. Задумалась.
- Во время наших путешествий Кати часто посещала церкви. Они вдохновляли ее, как архитектора. Контрфорсы, выступы, - она улыбнулась. - Это все, что я могу вспомнить, да и то лишь потому, что это была наша шутка. «Великий большой выступ».
Она очнулась, вернувшись в реальность.
- Тогда это были парижский Нотр-Дам, Шартрский собор, Мон-Сен-Мише́ль, а совсем не ваша деревенская часовенка.
Гамаш забросил ногу на ногу, кивнул. В Сент-Томасе точно не имелось контрфорсов, хотя находиться там было намного приятнее, чем в Нотр-Даме. Опять же, все зависит, конечно, от того, зачем ты туда пришел.
- Итак, почему она оказалась там, по вашему мнению? - спросил он, перефразировав вопрос Лакост.
Лея покачала головой.
- Может быть, ей просто захотелось посидеть в тишине. Может, ей стало холодно, и она зашла погреться. Честно, я не знаю.
Гамаш отметил для себя - Изабель не упоминала, что Кати нашли в подвале. И что на ней был костюм кобрадора.
Костюм крайне символичный. Говорящий о грехе, о невыплаченном долге. О непорядочности. О мести и стыде. Он был символом обвинения.
И в этот костюм одели мертвую женщину.
Не по ошибке, а намеренно. С определенной целью.
Да, решил Гамаш, мадам Эванс и кобрадор были как-то связаны.
Вопрос в том, известно ли ее друзьям, какого рода эта связь?
- Это моя вина, - повторила Лея. - Если б я не защитила его прошлой ночью, он бы, возможно, испугался. Может, его бы даже побили. Тогда Кати осталась бы жива. - Она повернулась к Гамашу. - В этом есть и ваша вина. Вы должны были что-то сделать. А вы лишь поговорили с ним. И продолжали повторять, что он не делает ничего предосудительного. А он все-таки сделал. Если бы вы вмешались, она была бы жива.