- Хватит, Рут, - попросил Гамаш.
Она скосила на Гамаша острые, проницательные глаза. Готовые препарировать его.
- И правда сделает вас свободными, как говорится. Или ты в это не веришь, Арман? Думаю, веришь. - Казалось, ее глаза, как скальпель, снимали с него кожу слой за слоем. - Так я права? Ты боишься освобождения. Не своего, освобождения убийцы. И соврешь, чтобы его осудили?
- Рут! - начал предостерегающе Жан-Ги, но понял, что оказался вне мира, в котором вели беседу Арман Гамаш и Рут Зардо.
- Ты нравишься мне все больше и больше, - говорила Рут, не отрывая взгляда от Армана. - Нет, правда. Это же явное усовершенствование Святого Армана. Но ты, когда падал на грешную землю, слегка запачкал свои крылья грязью. Или это дерьмо?
Она принюхалась.
- Рут! - воскликнул Бовуар.
- Простите. Pardon мой французский, - сказала она Рэй-Рэю, и снова обратилась к Гамашу. - Похоже, ты оказался между молотом и кучей дерьма.
- Рут, - повторил Жан-Ги. Теперь ее имя прозвучало как проклятие. Ее именем он заменил все ругательства, которые мог бы бросить ей в лицо.
Он уже не пытался остановить ее. Но из чувства противоречия она прекратила атаку сама. Мгновение раздумывала:
- Может, это все темное дело. Сраное шоу, что вы зовете судом.
- Все будет во благо, - процитировал Арман и Рут улыбнулась.
- Ну, ты хотя бы талантливый лжец. Это должно помочь.
И ее голова скрылась за изгородью, словно чертик вернулся обратно в табакерку.
- Когда закончим, - Жан-Ги показал на качели, - надо построить забор повыше.
- Значение имеет не длина, - послышался голос из соседского сада, - А лишь обхват.
Жан-Ги встретился глазами с Арманом, вскинул брови.
Мужчины промолчали, да и что тут скажешь. Но обдумать стоило многое.
Жан-Ги вернул Оноре деду, вложив в это простое действие больший смысл.
Когда наступит срок, сможет ли он соврать, раздумывал Бовуар, вернувшись к так и не законченным качелям.
Солгать под присягой?
Если он на такое решится, то станет лжесвидетелем. Но если шеф-инспектор Гамаш скажет правду, все их расследование будет сведено на нет, что подвергнет всех агентов и информаторов риску и лишит Сюртэ единственного шанса остановить одного из крупнейших наркоторговцев в Квебеке. Шанса обрушить, по сути дела, торговлю наркотиками. Шанса выиграть заведомо проигранную войну.
Бовуар был абсолютно уверен в том, что знает, как поступит Гамаш.
И вот, в этот теплый солнечный полдень, мастеря вместе с Гамашем качели, которые послужат нескольким поколениям, качели, на которых Оноре однажды будет качать своих собственных детей, Жан-Ги дал себе зарок находиться в зале суда в момент, когда будет задан тот вопрос. И когда прозвучит ответ.