Вышагивая, он сцепил руки за спиной. И на каждый шаг слегка кивал головой. Получалась шагательная медитация, хотя Жан-Ги Бовуар отмахнулся бы от любого, даже самого подходящего, определения.
В деле убийства Кати Эванс было много раздражающих факторов. Кобрадор. Мотив. Куда делся убийца.
Кобрадор ли совершил преступление, или он очередная жертва? В деревне ли до сих пор убийца? Может, прямо сейчас наслаждается пивом или горячим шоколадом у камина. Сидит в тепле. Свою работу он уже сделал.
Это основные вопросы, но чтобы добраться до ответов на них, нужно сначала разгрести кучу вопросов поменьше.
Например, откуда взялась бита?
Жан-Ги все еще не мог отделаться от мысли, что мадам Гамаша из-за шока, такого понятного в данной ситуации, просто не заметила ее сразу.
В погребе было темно. А найденное тело само по себе вытеснило все остальное из поля зрения.
Это казалось ему гораздо правдоподобнее, чем исчезнувшая и снова появившаяся после обнаружения тела, бита.
Его рациональный, все контролирующий рассудок говорил ему, что это просто смешно.
Но его интуиция, усилившаяся и тем самым причиняющая некоторые неудобства Жану-Ги, заставляла сомневаться.
Он по опыту знал, что Рейн-Мари Гамаш, еще недавно заведовавшая архивами Национальных Библиотек и Архивов Квебека, не упускала ничего. Она была уравновешена. Она была проницательна. И она была достаточно великодушна, чтобы держать при себе основную часть замеченного.
Его интуиция говорила ему, что если бы в погребе была бита, Рейн-Мари увидела бы ее.
Между его рациональным мозгом и интуитивным «я» образовался комок. И застрял в горле.
Бовуар перестал кружить по комнате и направился прямиком к лестнице в погреб. Остановившись у ограничительной ленты, он всмотрелся в темноту маленького помещения.
Почему убийца, если он забрал биту, просто не расколол ее и не сжег? Такое сложно провернуть в городе. А в деревне-то? У каждого в доме есть очаг. Чаще это дровяная печь, в которой орудие убийства превратится в пепел за считанные минуты.
Зачем биту вернули?
- О чем задумался?
Жан-Ги вздрогнул.
- Чтоб тебя, Изабель! - Схватившись за сердце, он поднял на нее глаза. - Я чуть не умер.
- А я всегда говорила тебе, - продолжала она, склонившись к нему, чтобы никто больше не услышал, - слова пострашнее пули.
Бовуар, не желающий становиться жертвой слова, даже самого меткого, уставился на Изабель:
- Я спросил сестру мадам Эванс о кобрадоре. Очевидно, она никогда раньше не слышала этого слова.
- Думаю, тут как-то замешан Матео Биссонетт. Он единственный, кто знал о кобрадоре. Без объяснений Матео, кобрадор так и остался бы глупым персонажем в старом хэллоуинском наряде. Дартом Вейдером на деревенском лугу.