- Мы решили переодеться в других жителей деревни.
- Вы и ваша жена? Вы переоделись в женщину, шеф-суперинтендант?
- Не совсем так. Мы тянули бумажки с именами из шляпы. Я вытянул «Габри Дабо», это владелец B&B, он управляет им совместно со своим партнером Оливье.
Арман, не без помощи Оливье, добыл розовые пушистые тапочки Габри и его кимоно - очень простой и чрезвычайно удобный костюм.
Рейн-Мари изображала их соседку, Клару Морроу. Клара была исключительно успешной портретисткой, хотя временами казалось, что она разрисовывает только себя.
Рейн-Мари начесала волосы, пока те не встали дыбом, и разместила в прическе печенье и бутерброды с ореховой пастой. Затем разрисовала всю себя краской.
В свою очередь, Кларе досталось изображать свою лучшую подругу, Мирну Ландерс. Все немного расстроились, что она намазала черным только лицо, хотя Мирна говорила, что ничуточки не обидится, если Клара покрасит всё тело в черный цвет.
Клара не стала краситься. Вместо этого она надела на себя кафтан из суперобложек старых книг.
Когда-то Мирна была практикующим психологом в Монреале, а теперь владела магазинчиком «Новые и подержанные книги Мирны» рядом с бистро. У Клары имелась теория, что местные жители придумывают себе проблемы, лишь бы проконсультироваться у Мирны.
- Придумывают? – старая поэтесса Рут посмотрела на Клару. – Да у тебя целый вагон проблем. Ты можешь монополизировать проблемный рынок.
- Ничего подобного! - возмущалась Клара.
- Правда? Грядет твоя персональная выставка, а у тебя один шлак вместо картин. Если уж это не проблема, то я тогда не знаю.
- Это не шлак!
Однако никто из друзей не кинулся ее разуверять.
Габри отправился на вечеринку в костюме Рут. Натянул седой парик и разрисовал лицо до степени схожести со злодеем из фильма ужасов. Напялил старый изъеденный молью свитер и прихватил фаршированную утку.
Весь вечер он потягивал скотч и бормотал стихи.
- Раскрыты двери, дом стоит,
Заброшен на холме -
Ни лая собаки, ни стука копыт…
Лишь голос свиней звучит. * (* Сара Бинкс «Ode to a Deserted Farm»)
- Это не мои, мешок ты с дерьмом, - бурчала Рут. Она была одета в старый, траченный молью свитер и таскала в руках живую утку.
- Вижу травки стебелек, - продолжал Габри. – Он свободен, одинок.
- Заткнись, - говорила Рут, затыкая уши. – Ты убиваешь мою музу.
- Скоро ли наступит срок, - заторопился закончить Габри. – И вырастет из него лучок?
Последнее слово он пропел как «луч-и-ё-о-о-о-к».
Даже Рут рассмеялась, а утка Роза в ее руках проворчала: «фак, фак, фак».
- Весь день над этим работал, - заявил Габри. – Вся эта поэтическая фигня не такая уж и сложная.