Когда Совесть исчезла, шеф-суперинтендант Гамаш решил, что теперь можно вернуться в Монреаль, к работе. Ведя машину сквозь ноябрьский туман, не желавший рассеиваться, он добрался до штаб-квартиры Сюртэ и провел весь день за бумажной работой и встречами, которые откладывал, пока в Трех Соснах находился кобрадор.
Обедал он с новой главой отдела серийных убийств в одном из бистро Старого Монреаля. За супом и поджаренными сэндвичами они обсудили организованную преступность, картели, наркотики, отмывание денег, угрозу терроризма, банды байкеров.
Самые актуальные темы.
Гамаш отложил свой бутерброд и заказал экспрессо, пока суперинтендант Туссен приканчивала кубинский сэндвич.
- Нам нужны еще ресурсы, патрон, - сказала она.
- Non. Нам нужно эффективнее использовать то, что имеем.
- Мы делаем все, что в наших силах, - сказала Туссен, склонившись ближе к шефу-суперинтенданту. - Но мы зашиваемся.
- Вы недавно в должности…
- Я в отделе серийных убийств пятнадцать лет.
- Но отвечать за все - это нечто другое, non?
Она положила свой сэндвич, вытерла руки, кивнула.
- Вам поручили сложную задачу. Но это же и прекрасная возможность, - продолжил шеф. - Вы можете перестроить весь департамент. Организовать его, переформировать по своему усмотрению. Отбросить старые идеи, начать все заново. Я выбрал вас, потому что вы боролись с коррупцией и заплатили за это.
Мадлен Туссен кивнула. Она была на пути к увольнению, когда Арман Гамаш вернул ее обратно.
Она не была уверена, что должна благодарить его за это.
К ней теперь были прикованы все взгляды.
Впервые женщина у руля отдела по расследованию серийных убийств. Впервые гаитянка возглавляет департамент.
Это, как считает ее муж, непосильная задача. Как если бы корабль, полный дерьма, тонул в океане мочи.
А она только что приняла на себя капитанство.
- Они выбрали тебя, потому что ты чернокожая, - говорил ее муж. - Ты - расходный материал. Если облажаешься - нормально. Ты сделаешь за них грязную работу, отмоешь их дом, как это десятилетиями делали гаитянки. И знаешь, что получишь в награду?
- Нет. Что же? - Хотя она понимала, куда он клонит.
- Еще больше дерьма. Вокруг тебя сплошь merde, а ты коза отпущения, жертвенный агнец…
- Что-то ты все о животноводческой ферме, Андрэ. У тебя есть, что мне сказать?
Он еще сильнее разозлился. Хотя, он часто бывал зол. Никаких оскорблений, никакого насилия, нет. Но он был тридцатидевятилетним чернокожим мужчиной. Его так часто останавливала полиция, он сбился со счета. Они вынуждены были тренировать своего четырнадцатилетнего сына с пеленок, учить его, как вести себя, если тебя остановил полицейский. Если тебя преследуют. Преследуют целенаправленно. Если толкают и провоцируют.