Замок строился более ста двадцати четырех лет. Основательно. Продуманно. Дворфами. А это, сами понимаете, знак высочайшего качества.
«Черные когти» штурмовали более сотни раз, осаждали, атаковали магией тотального уничтожения, но безрезультатно. Тогдашний король, шутки ради, учредил специальный денежный приз тому, кто сможет пробиться сквозь оборону замка, но и по сей день приз хранился в банке.
Почувствовав наше внимание, Оливер Пим широко улыбнулся.
– Очередное подтверждение правила: «Все гениальное просто», – напустив побольше таинственности, доверительно сообщил парень. – Воры не стали штурмовать замок. Они выждали момент, когда Морлоки отправятся на прием к своим соседям, залегли у дороги и… напали.
– Грязная работа, – неодобрительно поморщился Кромвель, словно был не аристократом в каннис знает каком поколении, а главой воровской гильдии.
– И какой суммой разжились наглые воришки?
Я с удивлением глянула на Энтони, задавшего вопрос. Просто логично предположить, что аристократическая чета, отправляющаяся на прием к соседям, нацепит на себя максимум побрякушек, чтобы, так сказать, блеснуть в обществе других снобов. Естественно, никто в здравом уме да с таким количеством украшений без охраны и носа из замка не высунет, а потому напрашивается вопрос: «Сколько человек погибло в битве?», но Энтони волновала исключительно материальная сторона вопроса.
Узнав приблизительную (по самым скромным прикидкам) сумму, Гуд Кромвель присвистнул, Энтони Хемпден ушел в себя, я же просто застыла с открытым ртом. Кошачья сущность попыталась перевести озвученную сумму в горы золота, сбилась на десятой и, неодобрительно фыркнув, занялась более важным делом – вылизыванием эффектно задранной задней лапы.
– Ноэми. – Я вздрогнула от неожиданности и потерянно глянула на появившегося в гостиной Джерома. – Есть разговор.
Изобразив на лице вселенскую скуку, я тяжко вздохнула и с видимой неохотой пошла следом за приятелем. Я искренне верила, что после случившегося на празднике возмущенно фыркать и бить посуду полагается мне, а никак не Светлому принцу.
– Ты издеваешься?!
Секунду подумала, мысленно конструируя фразу так, чтобы и дерзко, и хлестко, и до ужаса обидно, но вспомнила про объявленный накануне бойкот и сдержанно кивнула.
– Мими, что за ребячество! – Впервые на меня орали шепотом. – Когда мы ехали сюда, я знал, я догадывался, что нас ждет. Косяки ребят, интриги придворных, даже нападение храмовников не стало для меня таким уж сюрпризом! Но я и подумать не мог, что самую большую рану нанесешь мне ты!