Смуглое лицо… Осанка… Разворот плеч…
Меня прошиб холодный пот, мелко задрожали руки. Кошачья сущность жадно принюхалась, подтвердила мои опасения и от греха подальше спряталась в самый дальний закуток сознания. Судорожно сглотнув, я торопливо извинилась и выскочила в коридор.
* * *
– Родненькие вы мои! Криворукенькие вы мои! – приветственно вопила Гуля с козырька над крыльцом, ведущего в западную пристройку. – А похудели-то как! А побледнели-то как! А почему с синяками да шишками? Ох, плохо, плохо вас Ши-Ван гонял.
На горгулью уставилось двенадцать озлобленных студентов факультета закрытых знаний, после чего крылатая зараза слетела вниз и переключилась на другую мишень.
– Батюшки, нет, вы только гляньте, как нашему декану идут эти кривые царапины на щеке. Неужто молитвы брошенных девиц долетели куда надо и лучший любовник двора получил заслуженную кару? Полноте кидать в меня ножами! – обиделась Гуля, ловко уворачиваясь от пролетающих мимо клинков. – Скажи спасибо, что отделался царапинами, а не венерическими заболеваниями!
Все еще не оправившийся после нападения Маккалич тихо ругнулся, осторожно вынул из перевязи пострадавшую руку и запустил в языкастую горгулью заклинанием стазиса. Гуля ловко поднырнула под сгусток брошенной магии, с нескрываемым весельем показала первому мечу королевства язык и испуганно ойкнула. Пульсирующий зеленоватым светом шарик оказался самонаводящимся.
– На мыло злостных угнетателей! – кричала она, камнем пикируя на землю. – Декана на борщ! Систему, попирающую права живых существ, на пельмени! А людей без чувства юмора – на соленья! Даешь свободу слова!!!
Проследив за тем, как обездвиженная горгулья шмякается в глубокую лужу с тонкой корочкой льда по краям и уже оттуда продолжает призывать общественность к антисоциальным действиям, я незаметно от остальных зашла за мобили и скрылась в ближайших кустах. Вчерашний дождь сменился заморозками, почва стала тверже, деревья и кусты сонно притихли, птицы суетливо сновали по округе, отыскивая еду, а юркие белки продолжали таскать запасы.
Пробежав по тропинке, я свернула к знакомому домику ректора, взбежала по ступенькам на крыльцо и замолотила кулаком в дверь. Хозяин открыл не сразу, заставив меня отбить руку и потерять остатки терпения, коего и так было мало. Встрепанный и сонный, Итон удивленно посмотрел на переминающуюся с ноги на ногу от нетерпения парду, недюжинной силой воли поборол рвущийся зевок и поприветствовал:
– Доброе утро, обучающаяся Вейрис. Чем обязан столь раннему…
– Я видела вашего отца! – не в силах сдержаться, выпалила я.