Кабинет оказался на втором этаже, и до самых дверей мы шли молча. Не знаю, о чем думал Бронк, я себя ни в чем виноватой не чувствовала и потому оправдываться не собиралась. И вообще, не моя вина, что магистр не вбил своим ученикам в голову простую вещь, о которой знали все маги. В этом мире умение управлять магией могло внезапно проснуться у любого человека, и его можно было приобрести переходом в другой мир или даже особым ритуалом. Хотя все эти способы требовали либо необычного стечения обстоятельств, либо желания верховного совета магистров.
– Инла Кавина, – открыв дверь, вежливо объявил повар, и я шагнула внутрь, вдруг почувствовав, как задрожали от волнения руки.
– Проходи, садись, – пригласил Хаттерс, сидевший за круглым столом рядом с двумя незнакомыми мне мужчинами.
Судя по одежде, обилию медальонов и колец да усталым, чуточку недоверчивым взглядам, все они маги, но мне уже поздно пугаться или отступать.
– Добрый день, – вежливо проговорила я, усаживаясь на стоящий с моей стороны стул.
– Как живет Рэйльдс? – холодно осведомился тот из мужчин, который показался мне старше всех, и его вопрос вдруг больно ударил меня откровенной отчужденностью, затаенным сарказмом и недоверчивостью.
– Неплохо живет, – процедила сквозь зубы и с ужасом почувствовала, что сдержаться не удастся.
Вдруг стало предельно ясно, как напрасно ждала от них помощи, и душу затопила волна полынно-горькой обиды и тягучей боли. Значит, придется возвращаться к Шейне, другого пути нет. Несколько секунд я боролась с подступающими слезами, потом, глядя в отстраненные лица магов, тихо добавила:
– Только болеет часто. Старенький стал, ему уже больше восьмидесяти лет. У нас редко кто живет дольше, экология плохая, войны, химия, а вот магии нет. Почти… Дед только через четырнадцать лет с трудом отыскал слабый источник. Но всю собранную энергию копил, на себя не тратил, чтобы отправить меня сюда. На двоих ему бы не хватило.
К этому моменту слезы уже катились по моим щекам непрерывным потоком, и я почти ничего не видела, но рассмотреть потрясенные взгляды магов все-таки успела.
А потом рядом со мной вдруг что-то взорвалось, прыснуло на спину и в лицо горячими брызгами, и я непроизвольно зажмурилась, сжалась и закрыла голову руками. Несколько минут вокруг громыхало и шипело, слышался звон бьющегося стекла, грохот падающей мебели, доносились встревоженные, яростные вопли, но понять я сумела немногое, маги кричали какую-то абракадабру.
Разобрала лишь голос Нейлорса, оравшего: «Мастер Хаттерс!» – да отчаянный зов: «Инла!» – но кто меня звал, Витерс или Бронк, в этой какофонии так и не поняла. Да и не до того было. Я с ужасом ожидала последнего удара, и даже не поверила себе, когда все стихло и раздался суровый голос Хаттерса, решительно выставляющего из кабинета учеников. А потом дошла очередь и до меня.