— Вот как? — изумился ярл Брюки.
— Против шерсти, — уточнил богатырь.
— Ложь и клевета — поруха чести воина, — нахмурился ярл.
Тут прокричал Будимир, и на поляну из леса выкатился запыхавшийся ежик. На колючки он успел уже насадить множество высохших грибов.
Варяги внимательнейшим образом осмотрели ежика, передавая его из рук в руки, и постановили признать Жихареву правду, а колдуна–родителя стали вслух презирать за недостойный для мужчины проступок.
Все это, однако, не исключало поединка.
Поначалу полагалось обменяться боевыми кличами.
Жихарь привычно провозгласил:
— Эх, всех убью, один останусь!
Да так грозно, что вся дружина поежилась. Ярл же Брюки Золотой Лампас выкрикнул нечто несуразное:
— За Одина, за Фафнира! Умри, но сдохни!
Стали рубиться. Школа Кожаного Мешка дала о себе знать: всякий удар отражался успешно, и получалось вроде той бесконечной игры в шашки, что вели на холме мудрецы Пилорама и Вшивананда.
Применять же прием старого Беломора богатырю отчего-то не хотелось. Ведь в этом походе поражал он только всякую нечисть и нежить, а правильного человека ни одного не убил до смерти, лишь грозился.
Тут пожилой ярл стал задыхаться.
— Понимаешь, — хрипел он в промежутках между ударами, — если мы нарушим уговор, то тут же все обратимся в диких гусей…
— Небось не обратитесь, — уверял его Жихарь. — Да и плохо ли вольной птицей летать? Косоглазенький про вас красивую песню сочинит…
Решили сделать передышку.
Ярл Брюки извлек из–за пазухи сушеный мухомор и стал его с жадностью грызть, чтобы набраться боевого безумия. Мухомор, видно, был старый, настоящего безумия не получилось, но дух у предводителя варягов поднялся.
— Где мой сладкоголосый скальд Хрюндиг Две Колонки?
Из варяжского строя вышел долговязый нескладеха со струнным инструментом.
— Не успеет скальд сложить и сказать краткую вису, как я поражу тебя в самое сердце!
Скальд, видя усталость вождя, поторопился мыслями и запел:
Варум ди медхен
Либен ди зольдатен?
Дарум зи хабен
Бомбен унд гранатен!
Виса была очень древняя, но не очень длинная, и за это время Жихарь нашел выход своим сомнениям: трижды поразил ярла Брюки Беломоровым приемом, но не до смерти, а просто так, отметился три раза на груди удивленного противника, в последний миг отнимая меч.
Ярл Брюки взбесился без всякого мухомора:
— Не позорь мою седину, щенок, бей как следует!
И тут чей-то зычный и знакомый голос провозгласил:
— Кончай хвастаться! Бросай оружие! Вы окружены!