— Значит, есть она все–таки? — настаивал Жихарь.
— Немножко есть, — признался царь Соломон. — О ней написано в древних книгах.
— Вот и хорошо, — сказал Жихарь. — Ты, премудрый царь, покажи нам дорогу к ней, а мы будем охранять вас от лихих людей.
Царь пожал плечами.
— До сих пор мы с Китоврасом обходились своими силами, — сказал он и ловко подбросил и поймал заостренный снизу посох. — Но в компании веселее. Как это я говорю: и нитка, втрое скрученная, не скоро порвется.
Так и зашагали: впереди Принц и Китоврас, позади Жихарь и царь Соломон, чтобы в каждой паре был человек при оружии. Принц и полуконь толковали в основном о лошадях и понятиях чести, которые у кентавроса оказались тоже весьма своеобразными, не хуже странного слога.
Жихарь и царь толковали решительно обо всем, поскольку богатырь желал все знать, а Соломон уже здорово преуспел в этом деле и утверждал, что в многой мудрости много печали, так что не стоит Жихарю стараться. Потихоньку богатырь давай выпытывать, отчего и почему царя с Китоврасом занесло в такие далекие края. Соломон сперва уклонялся от прямых ответов, а потом махнул рукой (все равно уже слухи пошли во всему миру) и рассказал.
Соломон затеял построить у себя в Иерусалиме храм, равного которому не было бы нигде и никогда. Задача сама по себе трудная, но и того царю показалось мало: он поклялся, что воздвигнет храм, не прибегая к помощи железа. Ладно, кедровые балки можно обработать и бронзовым теслом, а вот вырубать и обтесывать каменные блоки стало нечем. Тогда и выписал он из Эллады Китовраса, славного чародейным искусством. Сговорились насчет оплаты, и полуконь вручил царю особого червяка, который умел прогрызать твердый гранит и мог точить его круглые сутки без всякой кормежки, потому что он как раз этим самым камнем и питался.
Камнеед оказался работящим и смышленым, строительство шло к завершению, и Китоврас потребовал положенную мзду. Соломонова казна к тому времени сильно поистощилась, царь начал придираться к мелочам и всячески оттягивать расчет. Дело в конце концов дошло до рукоприкладства, и разгневанный кентаврос так наподдал венценосному заказчику копытом, что царь улетел на самый край света.
Чтобы не произошло безвластия и смуты, Китоврас принял облик премудрого царя и начал, как уж мог, править. Подданных очень тревожила новая манера владыки изъясняться, да и в судебных делах он стал допускать подозрительную нерасторопность, а ведь как раз судом своим и славился Соломон. И с особенным ужасом пожилой полуконь узнал, что под его начало вместе с престолом перешел и царский гарем, насчитывающий в своих прекрасных рядах семьсот жен и триста наложниц…