— Хорошие новости принесли, товарищ Танцюра, — похвалил Дзержинский. — А как настроение у поповцев?
— У главарей полный разброд. Я у дверей, где их штаб находится, немного послушал. Кричат, ругаются, друг друга в чем-то обвиняют. Поговорил и с народом. Многих ввели в заблуждение, сейчас у них глаза открылись, стрелять в наших не будут. Правда, есть много швали — анархисты разные, жулики. Но эти тоже не опасны — при первых же выстрелах разбегутся.
За дверью послышались шум, крики. Солдаты насторожились, схватились за оружие. Андрей проскользнул в коридор. Разношерстно одетая кучка людей напирала на охрану, требуя выдачи Дзержинского. Но солдаты, выставив штыки, сдерживали их напор. Из комнаты им на помощь спешили остальные.
— Где тут Дзержинский? — кричал грузный мужчина в рваной тельняшке. — Чего вы с ним цацкаетесь? К стенке его — и весь разговор.
— A-а, старый знакомый! — сказал Андрей. — Опять ты здесь?
Он выхватил из-за пояса стоявшего рядом солдата гранату, высоко поднял ее над головой.
— А ну, чтобы духу вашего здесь не было, гады! — крикнул он. — А то разнесу всех к чертовой матери!
Пьяная матросня испуганно шарахнулась в сторону и, толкая друг друга, побежала по коридору. Впереди всех, конечно, главарь.
— Так-то лучше, — засмеяло! Андрей и сунул гранату под бушлат. — Пригодится, подморгнул он пожилому солдату. — Так, что ли, папаша?
— А ты, видать, отчаянный, — с восхищением проговорил тот. — Как ты их шуганул! Драпают, словно зайцы.
— У нас в ЧК все такие, — улыбнулся Андрей. — Феликс Эдмундович трусов не терпит.
— Видать, хороший человек.
— Еще какой! — сказал Андрей. — Я за него любому глотку перерву. Жизни своей не пожалею.
В комнату влетел Попов. Он был сильно пьян, какой-то растерзанный и взъерошенный.
— Спиридонову арестовали! — кричал он, размахивая револьвером и обращаясь к Дзержинскому. — За Марию я снесу пол-Кремля, полтеатра и пол-Лубянки…
Феликс Эдмундович с презрением посмотрел на него и потребовал:
— Дайте мне ваш револьвер!
Опешивший Попов в недоумении уставился на Дзержинского:
— Зачем?
— Я пущу вам нулю в лоб, раз вы сами не догадываетесь это сделать. Не люблю предателей!
Оглушительный взрыв потряс особняк, с потолка посыпалась штукатурка.
— Расстрелять! Всех расстрелять! — крикнул Попов и выбежал из комнаты.
А взрывы следовали один за другим. Начался артиллерийский обстрел мятежников.
— Феликс Эдмундович, — тревожась, сказал Андрей. — Пора нам отсюда выбираться. А то ненароком завалит. Я с финнами говорил, их человек двести в отряде Попова осталось. Во дворе стоят, при орудиях. С их помощью мы пробьемся к своим.