Пульсомер опять запищал, и Юзеф поспешил лечь. Нужно привести себя в форму, сделать дыхательные упражнения. Возможно, эйпи и не желают ему смерти, но если они вломятся сюда — даже из лучших побуждений, ради оказания помощи, то от ужаса его вполне может хватить удар. Лучше уж позаботиться о себе самостоятельно.
Дыхательная гимнастика помогла не только расслабиться и успокоиться, но и отстраниться. Проблема выживания отошла на второй план, на первый выступила логическая задача. Итак, убийство Эллы не могло произойти по сценарию, описанному Алисой. Когда убийца снял топор со стенда, жертва находилась в другом помещении — звукоизолированном или расположенном от биолаборатории достаточно далеко. Нападение, скорее всего, произошло в коридоре: при входе в любой из боксов убийце потребовалось бы открыть дверь, что не оставляло ему шансов войти с топором незаметно. В коридоре же он мог появиться из одного из ответвлений точно в тот момент, когда Элла миновала развилку. Двигаться стремительно и бесшумно эйпи умеют.
Потом он перенёс тело в биолабораторию, устроил его на стуле, включил монитор, открыл видео, словом, постарался создать впечатление, будто убийство произошло так, как описала Алиса. Вопрос — зачем? Какой смысл убийце, собирающемуся покончить с собой, внушать оставшимся мысль, что Элла погибла в лаборатории?
Нет, задаваться этими вопросами пока не стоит, иначе на первый план сразу вылезают главные зачем и почему, а степень его отстранённости, как чувствовал Юзеф, недостаточна для решения задач, переворачивающих представления о миропорядке. Но мысль, стоящая за вопросом, заслуживает рассмотрения. Убийце, планирующему умереть, нет видимого смысла устраивать инсценировку. А как насчёт убийцы, который намерен жить дальше? Может ли статься, что Эб — вторая жертва, козёл отпущения?
Тут пан Косинский впервые в жизни пожалел о том, что психология эйпи не входила в круг его интересов. Нет, в отличие от большинства обывателей, он не считал «искусственных персон» устройствами, призванными обслуживать потребителя-человека. Он знал, что эйпи обладают всеми признаками личности: интеллектом, уникальностью, свободой выбора. Просто так случилось, что ум учёного занимали другие предметы. Астрофизика, микробиология, материаловедение… Три докторские диссертации, множество трудов и открытий в столь далёких науках — надёжная защита от подозрений в узколобости и ограниченности. В конце концов, даже самые разносторонние из человеческих гениев не всеядны в своей любознательности.
«С собой-то мог бы и не лукавить, — укорил Юзефа внутренний критик. — Хоть на пороге смерти признай, что твоё странное безразличие к эйпи коренится в чувстве собственной неполноценности».