— А вы кому-нибудь еще сказали об этом?
— Нет, у меня не было времени.
— Это хорошо. Если все узнают, начнется общая паника, а при здешних условиях я не могу взять на борт более пятнадцати человек.
— Вот об этом я и подумал.
— Готов спорить, что это так и есть. А теперь вот что мы сделаем. Прямо сейчас едем в миссию, чтобы предупредить отца Керригана и Джанет. Оставим им мой джип, и они смогут последовать за нами с Керимом, как только будут готовы.
— А потом?
— Вернемся в город на вашем "лендровере" и сообщим хану. Может быть, теперь он поймет, насколько бесполезно полагаться на информацию приграничных племен.
Он вернулся в спальню и быстро натянул сапоги на меху и старую флотскую летную куртку. Фамия села в кровати и, прижав одеяло к груди, следила за ним.
— Когда вы вернетесь? — спросила она.
Он взял свой "смит-и-вессон" тридцать восьмого калибра из выдвижного ящика, проверил, заряжен ли он, и сунул в карман коробку патронов.
— Об этом знает лишь Бог, но тебя это не должно волновать. Ты мне не нужна. И никогда не была нужна.
Он вышел в окно, и тут же она услышала, как заработали два мотора, один за другим, и их звуки стихли в шуме дождя.
Скрипнула дверь, и появилась старуха домоправительница.
— Ты слышала? — тихо спросила ее девушка на урду.
Старуха кивнула и сдернула с нее одеяло.
— Иди, девочка. У тебя не так много времени. Ты знаешь, что надо делать.
Фамия быстро надела старые хлопчатобумажные брюки Драммонда и белый флотский свитер, который свободно болтался на ее худых бедрах. Сунув ноги в тапочки, она кивнула матери и быстро выскочила на веранду. Мгновенье спустя она уже бежала по пустынной улице, пригнув голову от дождя.
Через пять минут она была уже у бунгало, почти такого же, как и у Драммонда, взбежала по ступеням на веранду и забарабанила в дверь.
— Мистер Чанг! Мистер Чанг! — звала она.
Ночное нападение
Что спасло Брейкенхерста, так это дождь, тот самый внезапно разразившийся ливень, который превратил обычно тихие горные ручейки в бурные потоки, немедленно заполнившие все рытвины дороги ледяной водой.
У него был тяжелый длинный день в горах, где он отбирал образцы руд, а теперь на пути к лагерю в Ховеле ему преградил путь внезапно возникший поток, который отсвечивал белыми и коричневыми бликами в лучах фар его машины. Брейкенхерст резко нажал на тормоза.
Он вышел из машины, отыскал у края дороги длинную ветку и сунул ее в воду. Глубина потока была почти четыре фута. Он мог бы проехать, но с другой стороны, если эта чертова машина застрянет, то тогда конец. Он снова залез в "лендровер" и задним ходом вновь поднялся на холм, выключил фары и вышел из машины.