Принесли чай. Я пригубила обжигающий черный напиток, а хозяин дома продолжил негромко, с легкими нотками ностальгии.
– Я сам наделал немало ошибок, пытаясь отыскать свое предназначение, свой путь в этой жизни. Мне нравилась наука, нравилась магия… и, когда открылось «окно», я решил, что мой дар артефактора – это именно то, что мне нужно.
Я метнула в профессора короткий заинтересованный взгляд поверх чашки и прислушалась с куда большим интересом. Значит, он маг? Так-так…
– Но я ошибся. Дело не приносило удовлетворения, вы знаете, такого внутреннего довольства, понимания, что ты делаешь что-то правильное. Бесконечные занятия, медитации, упражнения выматывали. Отдушину я находил в книгах: теория привлекала меня куда больше, чем практика. Обычно я не разрешал Джейн присутствовать в мастерской, когда я работаю, но как-то вечером она проскользнула, начала задавать вопросы, и я понял, что мне от этого легче работается – когда я показываю ей, объясняю, растолковываю. Ей все это было невероятно интересно. И как-то незаметно я стал отдаляться от магии, сосредотачиваясь в первую очередь на вещах, требующих мануального труда куда больше, чем работы дара – чтобы Джейн могла мне помогать. И сам не заметил, как помощница превратилась в хозяйку мастерской. Свой первый артефакт, наполненный моей силой, да, но собранный, придуманный от и до ей самой, она сделала в десять лет.
Я не сдержала удивления – брови сами собой поползли вверх. Меня в десть лет волновали платья, куклы и как бы досадить Грею, а уж «мануальный» труд ограничивался вышивкой, под строгим маменькиным надзором.
– Когда нам пришлось запечатать ее «окно», это стало для нее трагедией. Я до последнего искренне надеялся, что обойдется, и эта болезнь ее минует, только, увы, девочка всегда была больше похоже на меня, чем на свою покойную матушку, упокой Господь ее душу. Джейн грезила этим даром, твердила, что я мог бы учить ее украдкой, и никто бы ничего не узнал. Но закон есть закон. Я не решился переступить через него… простите, миледи! – он вдруг вскинулся, отставил блюдце в сторону. – Что-то я совсем забылся! Возможно, я зря вам все это рассказываю?
– Нет, что вы, мне очень интересно! – искренне заверила его я. – Едва встретив Джейн, я сразу задалась вопросом, откуда взялся такой талант.
В коридоре зазвучали легкие торопливые шаги, и «талант» влетел в комнату – умытый, причесанный, сияющий, в свежем светлом платьице, достойном дебютантки, а не гения-изобретателя. Бедный, бедный лорд Томас…
– Надеюсь, пока меня не было, вы нашли тему для беседы, – заметила она, усаживаясь на диван.