Джейн улыбнулась, пряча разочарование и почти детскую обиду за иронией:
– Потому что там было мое имя. Ученые мужи и королевские чиновники увидели, что запатентовать открытие хочет женщина, вернее, как они мне заявили, девочка, и даже не стали выяснять, о чем там идет речь. Отмахнулись. А папе сказали, чтобы он занялся моим воспитанием, пока еще не слишком поздно, и не дал растратить жизнь на «бессмысленное и недостойное девицы занятие».
Она снова горько и иронично улыбнулась. Эта улыбка не шла свежему юному личику и голубым глазам. В этот момент Джейн показалась мне внезапно старше своих восемнадцати лет. Исчезла свойственная ей восторженность и жизнерадостный оптимизм, проступила горечь и обида.
– Когда мы уходили, секретарь посоветовал просто поставить на бумаги другое имя. Папино…
– Я бы согласилась, – не удержалась я. Страна, конечно, должна знать свои героев, но она и узнала бы в любом случае, не стал бы профессор присваивать все разработки дочери. Стоило бы запатентовать это открытие и все равно весь мир узнал бы, кто именно его совершил. Главное – патент! – В конце концов, это же твой отец. И это в любом случае, больше, чем ничего!
– Я бы тоже, – застенчиво призналась Джейн, и снова стало очевидно, что ей восемнадцать, и ни мгновеньем больше. – Папа отказался. Он сказал, что ни при каких условиях не будет обкрадывать собственную дочь, и что раз уж я это сделала, то мое имя и должно стоять в патенте, а раз корона не нуждается в нашем открытии – то мы не смеем навязываться, – закончила она.
Я сдержала глухой стон. Ууууу… ученые!
– После этого я и присоединилась к пулисткам, – закончила Джейн. – Чтобы добиться права голоса. Чтобы меня не завернули с порога только потому, что я женщина.
Все ясно.
Я снова перевела глаза на папку у себя в руках. Я знала наверняка, что должно быть сделано, но пока что еще стоял вопрос – как. Все это слишком важно, чтобы подойти к вопросу несерьезно.
– Томас знает? – Изобретательница недоуменно моргнула. – Он знает, над чем именно вы работаете?
– Да, конечно. И он полностью поддерживает отца в том, что мое имя не должно скрываться. Только про пулисток ему не говорите… – добавила девушка и порозовела.
Ой, дура-ак. Знает, и вместо того, чтобы идти с этим к брату, молчит и невольно подстрекает даму к общественным беспорядкам!
Ладно, с юным лордом Томасом у нас потом будет разговор, а пока у меня имелась ещё парочка вопросов к этому беззаботному гению.
– А эти механизмы, которые работают на магии, они превращаются в артефакты?
– Нет, – Джейн помотала головой. Магия в них только топливо, заряд, чистая сила. Конечно, резервуар, в который ее заливают, сам по себе в некотором роде артефакт, который, собственно превращает магическую энергию в физическое воздействие, но и только. Артефактами я не занимаюсь уже давно. Последний я сделала пару лет назад, он просто нужен был мне для работы. Видите ли, я хоть и запечатанный маг, но плохо чувствую магию, а для работы с ней это все-таки важно… вот мы с отцом и создали усилитель. Кстати, на основе амулетов, которыми пользуются криминалисты.