…Случилось сто прошлой осенью, в первые, очень трудные месяцы, когда еще только развертывалось партизанское движение в оккупированной части Ленинградской области. В своих районах действовали местные отряды из партийных и советских работников, рабочих, служащих, колхозников, учащихся. Одним из таких был отряд, которым командовал секретарь Залучского райкома партии Иван Иванович Иванов. Партизаны проводили разведку, засады, взрывали мосты на вражеских коммуникациях.
Однажды в отряд пришел невысокий мужчина средних лет. Небольшая бородка. Рыскающие глаза. Говорил чисто по-русски и все спрашивал:
— Неужели не верите?
— Время такое, — ответил Иванов. — Обстановка заставляет перепроверять. Не обижайтесь.
— Фамилия моя Пученков, — продолжал пришелец. — До войны в Молвотицах работал. Село такое есть — спросите каждого. Так вот, работал, а как немцы заняли райцентр, двинулся с товарищами к линии фронта, чтобы на нашу территорию выйти. По пути навестил свою знакомую, а товарищей след потерял. Слыхал, вроде они в партизаны подались. Не верите? Спросите — я лично знаю… — и называл фамилии известных Иванову районных активистов, руководивших Молвотицким партизанским отрядом.
По правде говоря, тон его был каким-то уж очень уверенным, бойким. Это вначале не понравилось Иванову: будто по заученному шпарит. Потом одернул себя: мало ли кто как говорит…
Иван Иванович сказал:
— Знаю этих товарищей.
— Вот и хорошо, товарищ командир.
Пученков перечислял фамилии и должности честных, уважаемых людей, приводил действительные факты, даже предлагал свои услуги в отряде, если нельзя найти Молвотицкий. Да и по фамилии Пученков — об этом тоже знал Иванов — был человек в Молвотицах. Может, он сам и есть? А как проверить?
— Вы сказали, что коммунист. Где партбилет?
— Не верите? Сдал секретарю райкома, когда немцы входили в район.
И это было правдой — так действительно делалось при оккупации районов, чтобы не попали документы случайно в руки врага. Словом, прямых улик против незнакомца не было, и его под тайным наблюдением оставили в отряде. О том, что с него не спускают глаз, он, вероятно, догадывался, но виду не подавал, обиды на это не высказывал. Даже в одну из операций добровольно попросился. Взяли, ничего подозрительного не заметили. Через некоторое время Пученков предложил командиру:
— Вижу, с продуктами в отряде плохо. Надо бы организовать заготовку. Дайте двух ребят в помощь — на неделю принесем.
Бил он по больному месту: продукты в отряде действительно кончались. И новичку разрешили с двумя партизанами — Нестеровым и Петровым — отправиться к деревне Тепленькой. Расплата за доверчивость не заставила себя ждать: новичок не вернулся ни к вечеру, как было условлено, ни к ночи, ни к утру. Не вернулись и ребята. А в полдень к лесу, где был лагерь партизан, подъехали на автомашинах гитлеровцы. Рядом с офицером-эсэсовцем в черной форме стоял самодовольный, одетый в новое кожаное пальто Пученков, как позднее выяснилось — агент ГФП — тайной полевой полиции.