Распрощались. А утром послышались на крыльце чужие шаги: с каким-то металлическим пристукиванием.
— Кузнецов!.. Где партизаны?
— А почем мне знать? Сюда не ходят, меня тоже к себе не зовут. Таким путем. А вот начальник полиции — тот, должно быть, знает. У него служба такая.
— Одевайся. Поедешь с нами.
Приезд Пученкова с двумя эсэсовскими офицерами и карательным отрядом в двести человек не сулил ничего хорошего.
Ничего не поделаешь. Надо подчиниться «новым властям». Стал надевать шубу, сунул руку в карман — и волосы в бороде зашевелились: в кармане пачка партизанских листовок, в которых говорится: «Остерегайтесь Пученкова! Он — враг». Не успел еще Егорыч эти листовки раскидать в назначенных местах.
Поехали в сторону Намошского леса. Пученков сыпал вопросами:
— Энкавэдэшника Пахомова когда видел?
— Давненько. Когда справку получал об освобождении из колонии. Таким путем.
— А Веселова?
— С тем мне вообще не по пути. Просил отобранный земельный участок вернуть — не дал. Ну и послал я его, куда Макар телят не гонял. Таким путем.
Простачком-незнайкой прикидывался Егорыч, сдабривая, как обычно, свою речь привязавшимся к языку «таким путем». Зная эту его особенность, односельчане даже окрестили Егорыча «Борода — таким путем».
Меткое прозвище звучало как своеобразная особая примета. Скажут бывало: «Борода — таким путем» просил зайти вечером — все знали, что надо прибыть именно к Александру Егоровичу Кузнецову.
Ехали долго. Понял Егорыч — фашисты ищут следы партизан. И вдруг прикинул: бахнут партизаны из засады, — что будет? Свинец не разбирает, кто чужой, кто свой…
От этой мысли закурить захотелось. Сунул руку в карман, чтоб для самокрутки бумагу достать, и опять словно на ежа наткнулся: листовки там. Поборол волнение и вспомнил, что в кармане есть и немецкая газетенка, которую фашистские писаки выпускали в городе Дно. Бумага была гладкая, толстая — на раскурку не годилась. Но тут пришлось… Стал Егорыч искать ее на ощупь, отделил незаметно от листовок, вытащил.
— О, да ты и газету нашу читаешь! — обратил на нее внимание Пученков. — Правильно, Кузнецов, делаешь.
— А как же! Должен знать, когда всех партизан побьете, таким путем. А тут, — Егорыч ловко оторвал от газеты клинышек для цигарки, — каждый день об этом пишут. Каждый день партизан окружают да уничтожают. Поди, нет уж ни одного, таким путем.
— В лесах попрятались. Но скоро веем капут!
— Вашими бы устами да мед пить! — подобострастно заметил Егорыч. — Сила-то вон у вас какая.
— Еще больше будет.
«Подкрепления, значит, ожидаете, — сообразил Кузнецов. — Сообщим Алексееву и об этом…»