Анна долго стояла, прижав к уху холодную трубку, в которой попискивали частые гудки.
2
Северцев поднялся из метро и пошел пешком. Мартовское солнышко выживало зиму с московских улиц. Асфальт очистился от снега и, нагретый весенними лучами, чуть дымился. На снегу, уцелевшем в затененных двориках, на старых, пока еще голых деревьях без умолку чирикали хлопотливые воробьи.
Михаил Васильевич с недавнего времени пристрастился к пешему способу передвижения. Он с тревогой замечал, что за последний год располнел, в мускулах появилась дряблость. Уж конечно теперь ему бы не взобраться по вертикальной выработке на сотню метров, что свободно, без всякой одышки, делал он всего год назад…
Проходя мимо парка, Северцев услышал грачиный гам и остановился. Меж стволов рослых лип блестели лужи. Парк был прозрачен, и деревья казались ниже. Вспомнилось, что в Москве он, можно сказать, не замечал смены времен года: за окнами кабинета или стеклами машины они не слишком отличались друг от друга, — бывало немножко холоднее или теплее, побольше солнца или дождя… В тайге совсем другое дело. И тут же мысли перешли на иное. Когда же, собственно говоря, кончится эта неопределенность с работой? Министр задержался в командировке. У Шахова оказался инфаркт, бедный старик надолго выбыл из строя. Разговаривать не с кем. Тягостно по-прежнему и дома. Отношения с Анной все еще натянуты. Даже не хочется идти домой. Там воцарилось какое-то тяжелое для всех молчание. Уже более двух недель приходится перебрасываться маловыразительными словами: «да», «нет», «спасибо»… Не меньше, чем родители, переживает их ссору сын, он замкнулся, стал по-взрослому сдержан.
Нужно самому сделать первый шаг к примирению: Анна не хотела дурного. С таким решением Северцев позвонил у дверей.
Открыл сын. Отец попробовал было потрепать его за вихры, но Виктор уклонился от ласки, видимо давая понять, что хочет держаться строгого нейтралитета.
Северцев прошел в спальню переодеться. Вошла Анна и, прижав спиной дверь, взволнованно заговорила:
— Миша, ты долго будешь молчать? Я знаю, что из-за меня только неприятности, что я навредила тебе, но пойми меня: я боролась за тебя, по-бабьи глупо, но боролась за тебя, Мишенька! Нервы мои не выдерживают больше этой пытки, отругай меня, если заслужила, побей, только не молчи!..
Северцев улыбнулся, но ответить не успел: раздался звонок. Анна вышла в прихожую. «Миша, к тебе», — позвала она.
В столовой Северцев увидел чинно сидящего на диване модника со стиляжьей шевелюрой. Никандров!.. Гость был бы мало интересен, но сейчас Михаил Васильевич обрадовался и ему, как некой оттяжке все-таки трудного объяснения.