– Прости. Я не могла предположить, что твоя вылазка кончится семейным скандалом. Ну почему я вечно попадаю впросак, а ты из-за этого страдаешь.
– Дослушай, Кать, – призвала Стомахина. – Очень нервная ты стала. Будто забыла, что на меня где сядешь, там и слезешь.
Тип, которому Александрина выплеснула в лицо пиво, был одним из множества адвокатов Стомахиных. Расслаблялся себе в баре недалеко от дома. И вдруг увидел в одном помещении невестку своих клиентов и покупателя. Стомахины как раз продавали ему какой-то непрофильный актив.
– Чистейшая случайность, Кать, – вздохнула девушка. – Но доказывает старую истину: Москва – город маленький. Вернее, центр у нее маленький, а в нем живут все участники всех без исключения историй.
Башку умника замкнуло на конспирологию. Он решил, что опытный волчара пытается выведать у наивной легкомысленной девы коммерческие секреты. Или как-то повлиять на исход сделки.
– Понимаешь, дело не в том, что он в ту же секунду звякнул хозяевам, – возмущалась та. – Быть полезными – это их единственное занятие. Думал он, в сущности, только о собственной карьере, а не об их деньгах. Хотя тут уже не разберешься, что есть что. Не исключено, что их бабло – это его карьера. Дело в том, что мамаша и папаша Стомахины немедленно купились. Я им, когда приехала на разборку, говорю: «Так я же представления не имею о вашем бизнесе. Какую информацию из меня можно вытянуть?»
– А они? – напряглась Трифонова.
– Слегка растерялись. И принялись на все лады растолковывать, в каком жутком мире мы обретаемся. Дескать, я ничего не знаю, но по косвенным признакам злоумышленник легко вычислит то, что его интересует. Я спрашиваю, по глазам, что ли? По положению тела? По запаху? Меня эта чушь так достала! Пришлось сообщить, что я сама рванула на контакт. И не затем, чтобы торговать их тайнами. Просто хотела выяснить, зачем приличный с виду мужчина смущает мою подругу. Что тут началось, Кать! Ой, Александриночка, деточка, какую подругу? Молодую? Совершеннолетнюю? Из какого круга? Пристает или сватается? Да он ведь холост, ему не возбраняется. А она отвечает взаимностью? А кто у нее родители? Любопытными оказались родственнички, не находишь?
– И что ты им поведала? – обреченно спросила Катя.
– Как – что? Описала одну стерву, которую терпеть не могу, – прыснула Стомахина. – Теперь они шепчутся, что мужик то ли свихнулся, то ли в курсе чего-то такого разэтакого. Прикинь, он в курсе, а остальные нет. Это же конкурентное преимущество. Меня попросили впредь личную жизнь подруг не устраивать. Я заявила, что свободная общительная личность, а вынуждена приносить жертву на алтарь семьи. Они обещали компенсировать мои мучения.